Завершился визит во Францию председателя КНР Си Цзиньпина. По приглашению Эммануэля Макрона китайский лидер с супругой Пэн Лиюань прибыл в город Тарб, департамент Верхние Пиренеи, где посетил «родовое гнездо» французского президента; лидеры провели встречу в формате «один на один» (с супругами) в ресторане на горном перевале; таким образом Макрон попытался «ответить» на приглашение его Си Цзиньпином в Гуанчжоу, на встречу «без галстуков», год назад, во время его визита в Китай. Правда, китайский лидер позвал своего визави в гости в дом, связанный с именем его отца, крупного государственного и политического деятеля КНР Си Чжуньсюня, это знак особого доверия. Зарубежные СМИ итоги визита комментируют осторожно; вот, например, собирательное мнение британского Reuters:
«Председатель КНР Си Цзиньпин не проявил особых признаков готовности предложить большие уступки в торговле или внешней политике, завершая двухдневный визит во Францию, в ходе которого президент Эммануэль Макрон настаивал на доступе к рынкам и Украине».
Отметим также, что в китайско-французские переговоры, как и год назад, вмешалась глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, весьма деятельно «нажимавшая» на китайского гостя в вопросах экспортно-импортных ограничений. Потребовала, причем, в императивном тоне, «добровольно» сократить китайский экспорт в Европу продукции черной металлургии и электромобилей. Видимо, ей не дает покоя эпизод с отправкой ее из Пекина рейсовым самолетом через паспортный контроль, в то время, как Макрона пригласили на юг Китая. Собственно, пробивная бестактность Ляйен давно всем знакома. Известно и что Си Цзиньпин в ответ подчеркнул, что никакой «проблемы» неких «избыточных производственных мощностей» в Китае не существует. Французам эту позицию, с отдельным упором на дефицит, а не избыток глобальной энергогенерации, подтвердил глава МИД Китая Ван И во время телефонного разговора с советником Макрона Эммануэлем Бонном.
То же самое и в украинском вопросе. Как констатирует американская The New-York Times, Си Цзиньпин решительно, даже резко, отверг западную критику за отношения с Москвой, и в русле давно известной китайской позиции предложил Франции и ЕС вместо подливания масла в огонь конфликта, совместно с Китаем создать условия для мирных переговоров.
Китаист Николай Вавилов, комментируя эту часть переговорной повестки, подчеркивает, что резкость председателя Си адресовалась в основном США, а Франции он порекомендовал прекратить поставки вооружений для ВСУ и разговоры о вводе на Украину войск НАТО.
Однако остается ощущение недосказанности. Фактура визита известна, а вот в выводах наблюдается определенный дефицит. О подоплеке китайско-французских переговоров, по итогам которых Си Цзиньпин пригласил Макрона вновь посетить Китай в будущем году, рассуждает обозреватель REX Владимир Павленко.
Украинский кризис показал, что Запад не един; заклинания его лидеров об «общем фронте» против России закончились там, где столкнулись национальные экономические интересы, а они в Европе с некоторых пор связаны именно с Китаем. С этой точки зрения показательны визиты китайского лидера в Сербию и Венгрию, которые тесно и прочно взаимодействуют с Пекином. И получают от этого серьезные дивиденды. А самый большой «лузер» среди грандов – Германия, которую Си Цзиньпин объезжает стороной, несмотря на все старания её политического руководства; в Китае понимают, что «вложения» в оккупированный статус – не лучшая политическая «инвестиция», поэтому предпочитают разговаривать с более или менее самостоятельными игроками. Хотя бы с намеками на самостоятельность. При этом всякий раз напоминают им о «стратегической автономии» — от Вашингтона, разумеется. По этой же самой причине, кстати, так надоедливо ведет себя «тетка Урсула»; у нее конкретная задача – не позволить Си Цзиньпину выбить Францию из проамериканского «общего строя», «разговорчики» в котором недопустимы, подчеркивает политолог.
Теперь о неочевидных раскладах. Чуть-чуть истории. Когда США отвязались от британской колониальной метрополии, в Лондоне и Париже, еще с Наполеоновских войн прочнейшие позиции занимал дуумвират братьев Ротшильдов. В Великобритании Натан прибрал к рукам Банк Англии. А его парижский французский родственник Джеймс (Якоб), провернув в своё время вместе с ним спецоперацию с переброской британского золота в Испанию, чтобы профинансировать, причем, с участием самого Бонапарта, воевавший против него же корпус Веллингтона, приобрел очень серьёзный вес при новых властях после Венского конгресса. По мере отмирания ветвей клана в Италии, Германии и Австро-Венгрии, этот ротшильдовский междусобойчик Лондона и Парижа превратился в финансовую «ось» Запада. И протянул руки в США; первый Рокфеллер, ещё Роггенфелдер, прибыл за океан в составе профинансированного братьями гессенского контингента в британском экспедиционном корпусе во второй Войне за независимость. И там осел. Много лет спустя, уже его внук, разумеется, «совершенно случайно», нашёл на заботливо выделенном деду-оккупанту участке земли в Нью-Джерси нефть – и превратился в Джона Дэвисона Рокфеллера, основателя династии. Если кто думает, что Гражданская война в США велась за освобождение чёрных рабов, то его ждет разочарование; она велась за насаждение центрального банка. Проиграв на поле боя, здесь мы опускаем множество подробностей – от «пилотных» Первого и Второго банков США до ликвидации олигархами Авраама Линкольна, убийца которого, вместе с главарями Конфедерации, входил в верхушку связанного с европейскими верхами ордена «Рыцари Золотого круга», из которого в качестве боевого крыла затем выделился расистский Ку-Клукс-клан, — олигархия взяла реванш в политических раскладах. Маркером стало создание ФРС – в декабре 1913 года. Не прошло и года, как оседлав «золотого тельца», она пошла за мировой властью – развязала Первую мировую войну. И, поскольку в неё были втянуты все интересующие её страны, дополнительно пригребла под себя Швейцарию, превратив её в вечно «нейтральную» собственную банковскую ячейку, рассказывает Павленко.
Теперь к современности. Напомним: 24 февраля 2024 года, во вторую годовщину СВО, в The Economist, «рупоре» Ротшильдов, появилась статья, которую мы на REX, рассмотрев, охарактеризовали как «новую Барбароссу» против России. Прошло два месяца, и справедливость той оценки ещё более укрепилась. Одной рукой клан «свистает» своих марионеток в правительствах так называемых «суверенных» стран на «украинскую конференцию» в швейцарский Бюргеншток; другой – организуется давление на Россию по линии британского и французского политического руководства, учитывая, что сама Пятая республика – инкубатор Ротшильдов, с которыми связаны все её президенты, а Макрон, пожалуй, больше всех. Подробности этого давления мы тоже раскрывали. В тесно связанных с олигархией «концептуальных» кругах «глубинного государства» существует разделение на просто глобалистов и «ультраглобалистов». Первые – апологеты глобализационного проекта Pax Americana; вторые – глобального экстерриториального государства, с центром, как это предполагалось, в Британии (у нас на REX об этом тоже было). Именно поэтому и случился Brexit. Не забудем: контрольный пакет ФРС до сих пор у Банка Англии, которым с национализации 1946 года формально владеет государство, фактически же – те же Ротшильды через компанию Jardine Matheson. Американская элита расколота между двумя этими проектами; эквивалентом этого раскола служат «бодания» Джо Байдена и Дональда Трампа. Если первый — глобалист, то второй, обнаружив связи с Лондоном, все более выступает с ультраглобалистских позиций, загримированных под американский «изоляционизм», включая идеи с роспуском НАТО, уточняет политолог. Ведь надо понимать, что изоляционисты по сути передают инициативу англичанам.
Возвращаясь к «Барбароссе» из The Economist, отметим, что в ней на Европу переваливается не только ответственность за поддержку киевского режима, что равносильно объявлению кланом войны нашей стране, но и за развертывание над Европой, взаимен американского, французского и британского ядерного зонтика. Но! Основные силы Запада перебрасываются в АТР, на противостояние с Китаем, поэтому Европа остается на «ядерное попечение» Франции. Англосаксы уходят на Восток, и Великобритания потому член блока AUKUS, что в него входит и Австралия. А рядом Новая Зеландия и, через океан, Канада. Кроме Британии, у англосаксов в Европе только тесно связанный с ней специфическими связями Бенилюкс. Помните историю, когда французов «кинули» на совместном проекте с австралийцами по подводным лодкам; это не «кидалово», извините за сленг, было, а перераспределение, точнее упорядочение сфер ответственности, которое наружу вылезло только сейчас. Если Франция – «смотрящая» за Европой (и за Германией в рамках Елисейского договора, почему между Парижем и Берлином все сильнее искрит), то и занимается пусть Европой, а Британия – часть более широкой, с упором на АТР, коалиции в рамках разведывательного альянса «Five Eyes». Именно поэтому Макрон, «рванув рубаху на груди», ринулся в противостояние с Россией на Украине, что его «там» наделили этой сферой ответственности. А не потому, что он такой «крутой». Он и рад бы за кого-нибудь спрятаться, но не за кого; сказали: «Вперед – и с песней!», подчеркивает эксперт. Куда ж денешься «с подводной лодки», когда у «них» все ходы записаны?
Макрон, по большому счету, понимает, что Европу приговорили к столкновению с Россией и, по-видимому, мечтают об их «размене» и взаимном уничтожении. Макрону такой «размен» не нравится, и он ищет альтернативу в Китае, чтобы было, к кому прислониться. Но он идёт ошибочным путём, ибо сидит на растяжке между «разменом» и гневом олигархического хозияна-гегемона. Чего больше боится, видимо, и сам не уверен. Поэтому с одной стороны, он тянет Китай на свою сторону, рассчитывая даже не столько на экономические выгоды, сколько на «крышу», между которой и англосаксами хотя бы можно лавировать. А другой рукой он, одновременно — вот незадача! – пытается ставить Си Цзиньпину условия по России и Украине. Положение Макрона сильно осложняется наличием соглядатая в лице «тетки Урсулы», которая за ним шпионит в пользу «генеральной линии» даже, похоже, не «вашингтонского обкома», а «лондонского ЦК». Когда он с председателем Си один на один – начинают проскальзывать антиамериканские нотки, но не более того. Расчет Макрона на китайского лидера скорее всего такой: если тот даже не «нажмет» на Москву, а хотя бы «подвинется» сам и согласится на Бюргеншток, — Макрон «в шоколаде» перед «спонсорами». Герой, да и только! Вот на этом примитиве, дашь на дашь, сегодня строится вся европейская политика, обращает внимание Павленко.
Мудрый лидер Востока эти «фокусы и спецэффекты» видит насквозь, ибо сам на протяжении первых двух сроков своего правления последовательно, шаг за шагом, избавлялся от внешнего влияния тех же олигархических кланов с их «комсомольскими» проявлениями во внутренней политике. И вот здесь главная разница между Си Цзиньпином и Макроном, которая многое объясняет. У председателя КНР на такое избавление духа, решимости и силы воли хватило, а у президента Франции – нет. В этом разница в масштабах личностей. Макрон попросту хочет получить, что хочет, без «растяжки» и сложного, чреватого серьезной борьбой, выбора. Чтобы все у него было, но ему за это чтобы ничего не было. «И нашим – и вашим». А так не бывает, только в сказках: лежал дурак на печи тридцать лет, а потом встал – и всех одной левой! Китайский лидер ведет с Макроном разговор «по гамбургскому счету», предлагая ему поломать прежний сценарий, написанный в англосаксонских штабах, причем против и за счет – и Франции, и Европы. Парижу в этих китайских предложениях отводится уникальная роль «столицы» Европы, ось с которой готов выстраивать Китай. На равноправных и взаимовыгодных условиях, а не на тех дискриминационных, ретранслятором которых служит Урсула. Имея, разумеется, в виду главное. Европа пока сегодня выпадает из Большого Евразийского проекта, сопрягающего ЕАЭС с «Поясом и путем», только из-за привязки к Вашингтону и Лондону, чьей марионеткой является.
— Ладно, Германия, — как бы намекает Си Цзиньпин. – С ней все понятно, она не суверенна. Но Франция-то – ядерная держава, постоянный член Совета Безопасности ООН. Не стыдно ли так откровенно плясать под англо-американскую дудку?
— Стыдно! – как бы отвечает Макрон. – Но ничего не могу сделать, это сильнее меня. А вот вы, господин председатель, помогите мне, приезжайте в Швейцарию, подпишите «бумагу», что от меня требуют. А я, прикрывшись этой «бумагой», что-нибудь попытаюсь.
Крайне несерьёзный диалог. Пусть и импровизированный, но, видимо, недалёкий от реальности. Кто ж тебе, если ты – президент (!) – будет за тебя каштаны из огня таскать, пока ты оглядываешься на Урсулу, отделаться от которой у тебя получается «с Божьей помощью» либо в Гуанчжоу, либо в Пиренеях, иначе никак? Вывод: приглашение Макрону в Пекин через год – время для размышлений и внутреннего созревания. Для превращения в государственного мужа, а не «смотрящего» за своей страной от повязавших по рукам и ногам олигархических обязательств. В этом скорее всего и подлинный смысл китайско-французских переговоров – и в Пекине, и в Гуандуне, и в Париже, и в Тарбе. Год – на работу над ошибками. Или – или, резюмирует обозреватель REX.
Автор: Павленко Владимир
