Уважаемый Михаил Демурин справедливо удивляется разным граням сложного конгломерата наших отношений со Средней Азией и конкретно с Узбекистаном. Особенно на фоне того восторженного, что руководство Узбекистана (и Средней Азии в целом) транслирует в адрес Трампа и других лидеров свободного мира. Из чего коллега Михаил Васильевич делает резонный вывод: к результатам нашей политики в Средней Азии есть большие вопросы. И, вероятно, надо бы что-то подправить в консерватории.
Добавлю: а другого результата и быть не могло. Хотя бы из того, что собой представляют филиалы Россотрудничества за рубежом. Да и в целом, политика МИД на постсоветском пространстве – открыто поддерживать своих не могут, т.к. боятся обострения отношений с властями, поэтому возятся с общественными симулякрами, созданными (чтобы все было под контролем) для работы с Россией местными спецслужбами.
Неизбежность этого процесса подтверждается тем, что подобное происходит и в Закавказье, и (тем более) на Украине, и даже в Белоруссии. Хотя там пока кое-как держится.
Суть нашего дискомфорта сводится к следующему: почему они не хотят строить отношения с нами, а вместо этого предпочитают работать с Китаем, США, ЕС и Турцией. Ответ на этот вопрос обычно сводится к тому, что злые британцы, американцы, турки и т.д. беспардонно лезут на эту территорию, и в силу своей наглости имеют результат. А мы так не делаем, поэтому результата у нас нет. Зато мы сохраняем моральный облик – «руссо туристо, облико морале». Только … зачем? То, что так внешняя политика не делается – никого, похоже, не волнует.
Давайте уже скажем честно. В рамках той системы, которую мы благополучно приняли в 1991 году, заинтересовать соседей в себе можно либо если у тебя хорошая дубина и ты держишь соседей за самое дорогое, то есть экономику и финансы, причем у тебя столько денег, что ты можешь напитать информпространство соседей смыслами о благости всего происходящего. К тому же, ты настолько доминируешь хотя бы в локальном пространстве, что без тебя никак. А элиты соседей воспитывались в твоих вузах, имеют личные связи с твоими аналитиками и экспертами, женаты на твоих гражданках, с которыми случайно знакомятся в самолетах, поездах, фестивалях, музеях и т.д., и ориентированы на твои стандарты. Потому что они – общепринятые.
И что из этого есть у нас? Прямо скажем, немного. Да, у нас есть совместные экономические проекты. Но они случаются сугубо в той степени, без которой вообще никак нашим соседям. А наши оппоненты вот конкретно сейчас ничего не могут с этим сделать. Как с «Северным потоком», «Лукойлом», «Роснефтью» и прочими транзитами. Которые сейчас рвут просто потому, что могут. Раньше не могли, а сейчас – могут.
Это жутко, но, по сути, то, что президент озвучивал на саммите глав стран СНГ, про общее советское прошлое – это единственное, что у нас осталось из цементирующего. Причем мы сами настолько качественно боремся с тяжелым советским наследием (например, драпируя Мавзолей на Параде Победы 9 мая), одновременно апеллируя к нему же, что несколько странно возмущаться тем, что в Средней Азии выходят учебники, где про СССР говорят примерно то же, что многие допущенные к телевизорам ЛОМы у нас.
Это про идеологический базис центростремительности. Которого нет, в том числе и потому, что он у нас на доктринальном уровне невозможен тоже. С момента распада СССР прошло, на минуточку, больше 30 лет. В Средней Азии уже второе поколение растет, для которого данный период близости – из разряда мифов и легенд. Причем плохих, а не про золотой век. Тут то как раз наши оппоненты вовсю использовали поляну, которую мы им сами предоставили.
Получается, что мы приходим к необходимости выстраивания отношений с позиций не идеологии, но выгоды. Такое бывает. Например, Китай работает подобным образом. Но, значит, мы должны дать контрагентам выгоду больше или быстрее. Это либо ресурсы (есть такие), либо технологии (ну… такое), либо деньги (самим не хватает), либо военный зонтик. Который пока есть, но он производное от всего вышеперечисленного. Так чего удивляться, что у нас отношения складываются в основном с теми, кому нужны ресурсы? Технологии Средней Азии дают Китай и Турция.
А, ну да. Ещё мы даем рынок труда. Чем представители Средней Азии пользуются и едут к нам миллионами. Тут надо разграничить, о чём мы говорим: про то, как нам выступить политической точкой сборки для постсоветского пространства или про борьбу с нелегальной миграцией. Так вот если мы закроем рынок труда, то представители Средней Азии скорее всего поедут в Китай или ту же Турцию. Через некоторое время. А этот условный рычаг, совершенно кривой и косой, исчезнет.
Может сложиться ощущение, что вариантов хороших нет. Потому что мы либо принимаем Среднюю Азию со всей душой, но в отсутствие общего базиса ничего хорошего в этом не будет. Почему? А что мы можем дать такого в плане идей, чего нет у них дома? Реанимируемую доктрину православие, самодержавие, народность? Так это не по адресу – там, в основном. мусульмане. Либо мы огораживаемся от Средней Азии, тем самым утрачивая последние рычаги воздействия на неё. Так что да, в рамках заданного дискурса хороших вариантов нет.
Когда Россия обладала всем набором ранее перечисленного – ресурсы, технологии, экономика, видение будущего, армия и понимание происходящего – тот же Назарбаев, как к нему не относись, чуть не упрашивал (мудрый человек) создать СНГ. Чтобы сохранялись нужные в переходный период связи. Но с нашей стороны, вместо цементирования этих связей, настроения были совершенно иные. Как по объективным причинам, так и в силу ошибок управления данным направлением. Давайте уже это прямо признаем.
В результате, к 2025 году мы Средней Азии, вкупе с Закавказьем, уже не особенно и нужны. И это хорошо, что пока всё не дошло до состояния Украины.
Какой вывод? Очевидный. Либо мы вдруг родим цивилизационный проект, способный заинтересовать окружающих не за деньги, а потому что проект подразумевает повышение, так сказать, справедливости бытия, либо нам надо срочно стать богатыми, технологически развитыми и способными на проекцию своего обретенного влияния. Сами думайте, на что из этого больше шансов. Ну, или можно сразу перейти к мечте, что у Китая, США и ЕС разом дела пойдут настолько плохо, что тут-то мы и сорвём банк.
Источник: Юрий Баранчик
