35 лет назад Германская Демократическая Республика перестала существовать. Ее госинституты были упразднены, армия распущена, флот ликвидирован. Поглотившая ее ФРГ осталась членом НАТО.
Сегодня в украинском конфликте немцы играют одну из главных ролей и пытаются развалить Россию — такова их благодарность за вклад Советского Союза в объединение своей страны.
Вместе с руководителем Центра германских исследований Института Европы РАН Владиславом Беловым мы вспомнили, как падала Берлинская стена.
– Владислав Борисович, западные страны в то время выступали против объединения двух Германий…
– Да, США, Франция, Британия были против.
– Тогда почему Горбачев так упорно продвигал эту идею?
– Потому что у него ничего не получилось внутри страны. Тогда шел массовый исход восточных немцев в Чехословакию, Венгрию. Горбачев уже понимал, что в СССР не было поддержки его реформам. «Революция», которую он хотел провести своей перестройкой, провалилась, силенок у него не оказалось — в отличие от китайцев. А тут мирные революции начались в Венгрии, Чехословакии, Польше. И он понял, что Восточной Германии в общем-то тоже придется пойти по этому пути.
7 октября 1989 года он приехал в ГДР, отмечавшую сорокалетие. Уже тогда у него шел конфликт с главой республики Эрихом Хонеккером и Куртом Хагером, отвечавшим за идеологию. Хагер говорил про перестройку: если сосед меняет обои, это не значит, что нам тоже надо заниматься ремонтом своего дома.
В тот день я был в Гамбурге смотрел по телевизору прямую трансляцию из Берлина — было видно отчуждение между лидерами стран. А оппозиция Хонеккеру обращалась за поддержкой к Горбачеву, на Александерплац проходили миллионные демонстрации. И Горби посчитал, что получает поддержку в обеих частях Германии.
СОВЕТСКИЙ СОЮЗ ГОТОВ!
– После 9 ноября 1989-го, когда рухнула Берлинская стена, сотрудник международного отдела ЦК КПСС Николай Португалов встретился с советником канцлера ФРГ Гельмута Коля Хорстом Тельчиком, автором западногерманской версии объединения.
До этого в ЦК считали, что ГДР должна не объединяться, а сближаться с ФРГ. Срочной необходимости объединения не было. Португалов на встрече с Тельчиком согласился, что надо ускорять процесс. А тот исказил его слова и сообщил Колю: Советский Союз готов!
Михаил Сергеевич сказал: ну, хорошо, поехали. По всей видимости, он уже тогда внутренне встал на сторону Коля. В общем, в декабре все было уже решено.
В январе нового года Горбачев, ни с кем не советуясь, принял решение о выводе Западной группы войск. А ему даже немецкие социал-демократы говорили: хорошо, что выводите, только подписывайте договор на основе одновременного вывода всех иностранных, то есть и американских, войск из ФРГ.
ПО ЦЕНЕ БУТЕРБРОДА
– Значит, была другая концепция — без поглощения Восточной Германии Западной?
– Да, председатель Совета министров ГДР Ханс Модров написал очень хороший экономический проект конфедерации. Но было поздно, потому что Западная Германия уже всем управляла в ГДР – фактически, начиная с ноября — декабря 1989-го. В марте прошли выборы (первые и последние многопартийные выборы в местный парламент. — Ред.), и всё. После них можно было делать что угодно. Потом заменили восточногерманскую марку на западную. Точка была поставлена.
Горбачев предал Восточную Германию, предал Модрова, Хонеккера. Ведь ГДР входила в десятку ведущих государств Европы вместе с ФРГ. Там делали прекрасные краны, локомотивы, суда до сих пор плавают, космос, оптика! У восточных немцев была возможность спокойно в рамках конфедерации войти потом в единое государство самостоятельным субъектом. Там все было в порядке. Немцев можно было обвинять в чем угодно, только не в нежелании трудиться.
Мы с Модровом много общались на эту тему, он был сильно обижен, как и многие восточные немцы, на Горбачева. Потом уже, после объединения, никто в бывшей ГДР им не восторгался.
Министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер признавал: западные немцы были готовы и 100 миллиардов марок заплатить СССР, и 150. Позже Коль сказал одному немецкому журналисту: я получил объединение Германии по цене бутерброда.
«ЗДОРОВО СДЕЛАЛИ»
– Вы общались с Горбачевым в последние годы его жизни?
– Лет десять назад я подошел к нему на приеме у посла Германии в Москве и аккуратно напомнил, что как бы не очень хорошо все было с объединением. На что он меня хлопнул по плечу и сказал: «А здорово мы это сделали!»
Что я мог на это ответить? Как-то мы с коллегами были у него на мероприятии в фонде, и он показал на меня: «Ну, что вы, германисты, меня критикуете, не любите?» Да, мы его не любим.
– Вспомним про обещания не расширять НАТО на восток…
– Бывший тогда госсекретарем США Джеймс Бейкер признавался, что обещал это Горбачеву устно. Конечно, надо было все вносить в договор «Два плюс четыре» («Об окончательном урегулировании в отношении Германии», подписанный в Москве, кроме немцев, СССР, США, Великобританией и Францией 12 сентября 1990 года. — Ред.).
А 9 ноября 1990-го ФРГ и Советский Союз подписали договор, который до сих пор не расторгнут: «О добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве». После этого Михаил Сергеевич пришел с протянутой рукой к Колю и сказал: Гельмут, беда, голод, у меня проблемы внутри страны, помоги, дай кредит на 10 миллиардов марок, я все верну. Гельмут ответил: Миша, классный ты человек, но мы не можем тебе помочь.
Германия в лице Коля бросила нас тогда. А можно было прислать в Советский Союз запасы мороженого мяса, тушенки бывшей Народной армии и бундесвера, которые все равно уничтожали в экс-ГДР. Думаю, у нас была бы немножко другая ситуация. Такие поставки дали бы некоторую передышку для внутренних реформ.
ПРОЩАТЬ НЕЛЬЗЯ
– Мы думали, что немцы оценят нашу щедрость и благородство. А получили страну, которая готовится воевать с Россией…
– Верно. И это страна, которая в ходе Великой Отечественной у нас забрала 27 миллионов жизней, треть национального богатства и которая нам репарации не заплатила. Мы отказались от них в 1953 году, когда поняли, что обескровливаем первое в мире немецкое социалистическое государство.
Кстати, из западной зоны оккупации СССР ничего не получил, хотя они должны были отчислять нам в процентах определенные репарации. Бывшие союзники начали холодную войну. Вот нам надо сейчас предъявлять Соединенным Штатам, Франции и Британии эти претензии.
Если поляки предъявляют ФРГ 1,4 триллиона евро, тогда нам надо умножать минимум на десять. Это то, что нам должны немцы.
Они заплатили минимальные суммы евреям-блокадникам. Но не другим пережившим блокаду, потому что они — не жертвы холокоста. Мы спрашиваем: «Вы с ума сошли?» «Ну, у нас такой закон, мы иначе не можем»…
Такое прощать нельзя. Срока давности за такие преступления нет.
Мы, кстати, еще и за долги Советского Союза перед ГДР немцам заплатили в начале двухтысячных 500 миллионов евро. И все наши попытки объяснить, как мы продавали восточным немцам за копейки сырье и энергоресурсы, были бесполезны. Вот: записано, что это ваш долг, и будьте любезны…
Евгений УМЕРЕНКОВ
Источник: Комсомольская Правда
