Среди идиоматических выражений многих народов часто можно встретить фразу: «сражаться с ветряными мельницами» или «борец с ветряными мельницами». По правде говоря, не готов утверждать, что данное словосочетание было заимствовано из гениального романа Сервантеса «Дон Кихот», потому что не исключаю и обратного – великий испанец вполне мог и сам использовать в своем шедевре уже существующее народное высказывание. Впрочем, для темы, которую я собираюсь развить в представленной статье, это не имеет принципиального значения, поскольку сегодня у любого образованного человека борьба с ветряными мельницами ассоциируется именно с великим произведением Мигеля де Сервантеса. Эта фраза есть аллегория бессмысленности борьбы с вымышленным (неопределенным, неосознанным) врагом; борьбы, которая обречена на то, чтобы неизбежно завершиться поражением героя, потому что тем, кто, как Дон Кихот, сражается с ветряными мельницами, победить не удавалась еще нигде и никогда. Если правильно помню, в одном из эпизодов Дон Кихот атаковал даже водяную мельницу, но результат и в этом случае оказался плачевным. Одним словом, сражение с ветряными мельницами воспринимается как символ заведомо проигранной борьбы.
Выше я заметил, что под ветряными мельницами имеется в виду не только вымышленный, но также и неопределенный, неосознанный, неочевидный противник или враг. Вымышленным врагом можно, например, назвать, случай, когда наркоман борется со своим порочным пристрастием, то есть сначала собственноручно создал себе проблему (врага), а теперь пытается ее победить. Правда, перед Дон Кихотом эта проблема стояла несколько по-иному. Образ врага непременно требовался ему для того, чтобы достичь намеченной цели – стать рыцарем, ему, и в лице мельниц он «успешно» формировал для себя подобные образы. Бывает и еще одна проблема: это когда враг действительно существует, но некий «рыцарь» идет в атаку, не удосужившись изучить его сущность, природу, его потенциальные возможности, не отработав тактики и не создав механизма, необходимых для нанесения поражения своему противнику. Если б для победы над врагами было достаточно одного только желания, Грузия давно стала бы самой победоносной и успешной страной.
От эпохи Сервантеса нас отделяет сегодня целых пять столетий. Тем не менее, литературный образ Дон Кихота до сих пор не перестает восхищать читателей, привлекать пристальное внимание исследователей литературы, историков, философов, психологов, социологов. Он, как мы уже подчеркивали, не герой, одерживающий победы, однако в нем удивительным образом сконцентрирована квинтэссенция подлинного рыцарского духа, упорства, преданности гуманистическим идеалам – он персонаж, восставший против лжи и лицемерия и борющийся за справедливость. Дон Кихот – не историческая личность – он литературный образ. Это идея, идеал. Но идеей и идеалом чего является Дон Кихот? Он – идея и идеал борьбы с недоразумениями своей эпохи, с исторической несправедливостью и социально-экономической системой (в его случае – с феодализмом). Осознает и понимает ли все это сам Дон Кихот? Нет, он, полагаю, не имеет ни малейшего представления о том, чему противостоит, однако при этом ни на мгновенье не подвергает сомнению, что обязан бороться с проявлениями несправедливости, как он ее представляет и понимает.
В мировой литературе несложно найти похожих персонажей. Для этого даже не понадобится идти слишком далеко – в грузинской литературе прекрасным примером могут служить Арсен Одзелашвили и Дата Туташхия. Они решительно боролись с отдельными проявлениями зла, однако им было незнакомо и непонятно зло, которое оформилось в систему и бороться с которым можно, только вооружившись такими философскими и научными понятиями, как теория классовой борьбы, диалектический материализм, исторический материализм и другие. Впрочем, от литературных героев никто и не требовал такой глубины познаний, так как их миссия заключалась в другом. Даже представителям утопического социализма, которые гораздо ближе подошли к идее социалистической революции, так и не удалось отпраздновать победу, но мы и их не вправе за это осуждать – ведь их труд (французский утопический социализм) стал, наряду с английской политической экономией и немецкой классической философией, одним из главных источников революционной теории марксизма.
Одним словом, я веду разговор, чтобы логически подобраться к общепризнанной истине: победить систему зла в целом борьбой с отдельными его проявлениями нереально. Это подтверждает весь ход человеческой истории. Для победы над любой сформировавшейся системой необходима всесторонне научно обеспеченная и оснащенная революционная сила.
Так вот, какая, по-вашему, судьба ожидает человека, который выступил в Соединенных Штатах Америки против так называемого «глубинного государства» — Deep State? Это проблема волнует не только Соединенные Штаты, потому что результат этой борьбы способен оказать влияние на судьбы всего мира. Итог схватки будет зависеть от того, представляет ли собой революционную силу (и, вообще, возможно ли такое?) отдельный человек (президент США), который взвалил на себя подобную тяжелейшую миссию. С чем борется или с чем может и готов бороться миллиардер Дональд Трамп? С капиталистической системой?! Но это полный абсурд!.. Тогда с чем же? Тут все ясно в том смысле, что он способен вести борьбу лишь с отдельными проявлениями зла. То есть этот человек, как видите, воплощает собой реинкарнацию гениального сервантесовского литературного персонажа – Дон Кихота. Трамп одновременно и похож, и не похож на своего европейского предтечу: он представляет лишь его тень, так как лишен какого бы то ни было благородства и возвышенности, которыми был столь щедро наделен его литературный прототип. Он напоминает Дон Кихота, о котором Фридрих Энгельс в свое время написал: «Разве не бывает, что величайшие жизненные трагедии порой облачаются в наряд шута? Я имею в виду Дон Кихота. Что может быть трагичней личности, исполненной искренней любви к человечеству, которая в глазах собственных современников совершает непонятные и абсолютно комичные поступки?!»
Думаю, нетрудно представить, в какое жалкое зрелище способен вылиться в двадцать первом веке реальный политический эпигон трагикомического литературного персонажа шестнадцатого века!..
Что происходит с Трампом? В чем его трагедия? А трагедия эта кроется в том, что на самом деле Дональд Трамп противостоит не Deep State, а всей капиталистической системе и буржуазному образу жизни, причем, сам он не имеет об этом ни малейшего представления, так как является кровь от крови и плоть от плоти плодом капитализма. Начав борьбу с отдельными проявлениями этой окончательно изжившей себя общественно-политической системы, он таким образом борется и против самого себя. Дональд Трамп – это гротескный образ сгнившего изнутри и погруженного в непреодолимый глубокий кризис капитализма. Трамп очевидный символ всего этого. Он представляет для обреченных на крушение Америки и капиталистической системы такое же кривое зеркало, каким был для Советского Союза и социализма Михаил Горбачев. Горбачевская «перестройка» разрушала Советский Союз так же, как борьба Трампа с «глубинным государством» разрушает США, потому что это есть ни что иное, как борьба с самим собой – только уже не только Трампа с Трампом, но и всей Америки с Америкой.
Дон Кихот искренне мечтал о возвращении «золотого века» для человечества, который, как он полагал, уже миновал, оставшись в глубине истории. По его убеждению, это было время, когда люди не владели собственностью, когда не было различий мекжду такими понятиями, как «мое» и «твое», потому что у людей все было общим. Дон Кихот (естественно, имеется в виду Сервантес) не мог представить будущее, в основе которого лежала бы опирающаяся на научные принципы социалистическая система, и потому он вынужден был оглядываться назад, приняв за идеал примитивную организацию общества, при которой все считалось общим. Так вот, Дональд Трамп (как и Сервантес) тоже смотрит вспять: его идеал состоит в возвращении «старой могущественной Америки», а не в создание качественно нового, видоизмененного государства, построенного на принципах социальной справедливости. Как Дон Кихот (Арсен Одзелашвили и Дата Туташхия) не были знакомы с революционной теорией, подразумевающей установление справедливости, так ею не владеет и Трамп, причем, хотя бы в общих чертах он мог о ней знать. Не знаком он с ней, потому что не захотел знакомиться, даже слышать об этом не пожелал…
Весьма в этом смысле примечательно, как Трамп охарактеризовал неприемлемого для него кандидата в мэры Нью-Йорка Зохрана Мамдани: «Как президент Соединенных Штатов Америки я не позволю этому безумному коммунисту разрушить Нью-Йорк. Уверяю вас, все рычаги и карты находятся в моих руках. Я спасу Нью-Йорк и снова сделаю его великим – так же, как сделал это в отношении США». Разве не следует из этого со всей очевидностью, что для Дональда Трампа слово «коммунист» крайне оскорбительно и оно у него ассоциирующееся с безумием? Соответственно, с безумием ассоциируются и социалистическая система, и идея социальной справедливости. Я, естественно, этому не удивляюсь, я удивляюсь другому – вооружившись подобной философией он всерьез намеревается спасти свою страну, погрязшую в кризисах, характерных для последней стадии империализма. Вот где в полной мере проявляется трагикомичность его откровенно донкихотской личности, однако начисто лишенной донкихотского величия.
Победить Deep State не способно ничто, кроме социалистической революции. Борьба Трампа с «глубинным государством» – это та же война Дон Кихота с ветряными мельницами, в которой перспектива победы нашего героя равна нулю. Это осознают и в Грузии. Вот что пишет, например, философ Заза Шатиришвили:
„Соединенные Штаты управляются руками Дональда Трампа, но делается это под диктовку олигархов. В противном случае никто бы не допустил, чтобы Трамп предстал в роли гегемона. Это показное противостояние понадобилось Deep State исключительно для того, чтобы хоть как-то осуществить ребрендинг своего пошатнувшегося и лишившегося привычной маскировки имиджа».
Господин Шатиришвили ничего не говорит (возможно, и никогда не скажет) о необходимости социалистической революции, однако вполне достаточно того, что он написал вдобавок к сказанному: «Когда полностью дискредитированное политически, экономически и морально европейское руководство останется лицом к лицу с обществом – а это, по сути, уже случилось – открыто будет провозглашена и новая главная инициатива: существующая политическая система неспособна справиться с проблемами, искусственно созданными самим «глубинным государством», поэтому необходима новая форма правления…». Обратите внимание, на формулировку: «необходима новая форма правления». Это есть не что иное, как указание на необходимость новой социально-экономической системы. Они, считает философ, сами об этом заявят, и продолжает свои рассуждения: «Этой формой станет корпоративное управление. Какие корпорации будут управлять странами? Корпорации, которые формально и фактически принадлежат Deep State».
Какая уж тут социалистическая революция, если транснациональное корпоративное управление в конечном итоге поглотит все национальное и человеческое! – предупреждает философ. Господин Заза уточняет, что речь идет о Европе. Что касается Америки, то автор рассуждает так: «В Соединенных Штатах, по сути, происходят те же самые процессы, но с одним отличием: разрушать действующую в экономике систему там не нужно — Deep State и без этого полностью контролирует все структуры США».
Как вообще строятся отношения между «глубинным государством» и американскими президентами? Иными словами, что делает Deep State с президентами США? Заза Шатиришвили объясняет: «Вспомните Байдена, которого называли президентом страны, хотя он был уже не в состоянии элементарно поставить свою подпись. Вспомните, как его возили по городам, превратив в посмешище для всего мира. Вспомните Камалу Харрис, которая по своим умственным способностям не смогла бы работать даже преподавателем в колледже, а ее, между прочим, предложили американцам в качестве кандидата в президенты. Посмотрите на Дональда Трампа, обратите внимание, как с ним обращаются его хозяева: сегодня заставляют говорить одно, завтра – прямо противоположное; то он грозится завоевать Гренландию, то требует Нобелевской премии мира и при этом бомбит Иран. Его заставили сказать, что он за три дня покончит с войнами, а при нем, после его прихода в Овальный кабинет было начато пять новых войн. Очевидно, что цель всего этого большого политического маскарада – дискредитировать в глазах общества саму идею политики и государства и ввести новую форму правления – корпоративное управление».
Исходя из сказанного, вопрос, кто кого победит – Трамп Deep State или «глубинное государство» Трампа – вообще не стоит в повестке дня. У президента США нет никакого механизма, чтобы он имел шанс одержать победу над Deep State. «Глубинное государство» – это мощнейшая сила, обладающая неподдающимся измерению объемом капитала. Президент в сравнении с этой силой – всего лишь игрушечная кукла, которую сажают то сюда, то пересаживают в другое место. Люди не имеют никакого влияния на Deep State. «Глубинному государству» не нужно ни выборов, ни легитимации. Его никак не касается ни ротация, ни присущие системе кризисы. Оно воспринимает себя как постоянную и вечную силу, ни за что и ни перед кем не несущую ответственности. Напротив, народ и государство обязаны испытывать ответственность перед ним. Что касается президента, то в руках Deep State он представляет собой примерно такую же фигуру, как менеджеры для основателей крупных компаний, которые этих людей наняли, но немедленно уволят, как только почувствуют, что у тех появилось желание выйти из-под контроля владельца.
В сегодняшней Америке, как я уже не раз говорил, неправильно ставить вопрос: сумеет ли кто-нибудь победить Deep State? Все обстоит намного трагичней: сумеют ли уцелеть Соединенные Штаты и все капиталистическое чудовище в борьбе, начатой тенью Дон Кихота против «глубинного государства». Мы хорошо помним, как под тяжестью «перестройки», начатой Горбачевым в 1985 году, точно так же рухнули Советский Союз и социалистическая система.
Валерий Кварацхелия
P.S. 6 августа президент России Владимир Путин принял в Кремле специального представителя президента США Стива Уиткоффа. Помощник президента России Юрий Ушаков заявил: «Встреча была полезной и конструктивной». По словам государственного секретаря США Марко Рубио, сразу же после встречи Уиткоффа с Путиным он переговорил по телефону с личным посланником президента США. «Надеюсь, — заявил Рубио, — скоро будет сделано заявление – либо положительное, либо отрицательное». Реакция Дональда Трампа была, как ему обычно свойственно, эмоциональной, максималистской и, теперь уже могу сказать, вполне по своему оптимизму донкихотской: «Достигнут большой прогресс!»
Заявления всегда делаются на определенном эмоциональном фоне и сопровождаются субъективными моментами. Полагаю, скоро всем нам станет более понятно, почему так сильно разошлись оценки американского президента и государственного секретаря США.
Что касается заключительной фразы, то для завершения статьи я позволил себе позаимствовать цитату у все того же гениального автора «Дон Кихота»: «Одному Богу дано знать времена и сроки, и для него не существует ни прошлого, ни будущего, для него все настоящее».
В. К.
