Уважаемый Евгений Примаков обратил внимание на мой пост по поводу нашей внешнеполитической линии. Прокомментировав, в силу профессиональной вовлеченности, момент с упоминанием Россотрудничества, но восприняв это упоминание как заявление о претензиях к данному институту.
Процитирую сам себя: «Добавлю: а другого результата и быть не могло. Хотя бы из того, что собой представляют филиалы Россотрудничества за рубежом. Да и в целом, политика МИД на постсоветском пространстве – открыто поддерживать своих не могут, т.к. боятся обострения отношений с властями, поэтому возятся с общественными симулякрами, созданными (чтобы все было под контролем) для работы с Россией местными спецслужбами».
На всякий случай, поясню – анализ результатов нашей внешнеполитической работы в Средней Азии – это не камень в огород Россотрудничества. Это вопросы насчет адекватности формируемых задач, состоятельности подходов, определения необходимых средств и приоритетов в целом. В том числе, в Средней Азии.
Понятно, что Россотрудничество работает в соответствии с теми задачами и возможностями, которые ему ставят. Понятно, что эта работа идет не в тепличных условиях, а на поляне, где полно зубастых оппонентов. Новость, кому интересно, от сегодняшнего дня насчет продвижения национальных Британии в Средней Азии. Да достаточно Андрея Лугового почитать — чтобы понять, как системно работают британцы.
Но раз задачи стоят такого калибра и сложности, то и подход к ним должен быть соответствующим. Есть ли подобная комплексность действий с нашей стороны? Где и правительство, и спецслужбы, и острие атаки культурного влияния, Россотрудничество? И, главное, спаянность этого всего единым замыслом и стратегией хотя бы лет на 10, про 50 молчу? По ощущениям доступной степени экспертности – нет.
Поэтому пост был не в адрес Россотрудничества, а в целом относительно ситуации на постсоветском пространстве. А здесь можно констатировать, что тенденции последних двадцати лет таковы, что сегодня ситуация на этом пространстве для нас гораздо хуже, чем 20 лет назад. Возьмем только три критерия.
- Представленность пророссийских партий (фракции) в парламентах. Нигде ничего. В это же время пять парламентов постсоветских стран полностью находятся под контролем Запада. Писать про расстановку сил в Армении, Азербайджане, странах Средней Азии – отдельная большая песня, но и там все очень грустно.
- Наличие более-менее влиятельных пророссийских партий или общественных организаций в постсоветских странах. На ум ничего не приходит. Даже в Белоруссии последние активные пророссийские активисты (Агафонов, Мирсалимова) еле-еле отскочили от надуманных уголовных дел. При этом во всех постсоветских странах, кроме Белоруссии (после 2020 года), западные ОО и НКО действуют весьма активно.
- Наличие более-менее влиятельных местных пророссийских печатных или электронных СМИ. Практически нигде ничего не осталось. Все зачищено местными властями.
Т.е., если говорить об инструментах «мягкой силы», то кроме вечеров памяти Пушкина и концертов народных инструментов нам больше ничего не оставили. И главное – мы не работаем с элитой. Потому что элита видит, что даже мелкие пророссийские активисты сталкиваются с огромными проблемами и защитить их в странах пребывания Россия не в состоянии. Поэтому никто на сотрудничество и не идет.
Поэтому если вдруг чего, то все прекрасно понимают, что из партнеров по ОДКБ на помощь никто не придет. Только Белоруссия, и то, скорее всего, только в пределах своих границ. Снова надо будет договариваться с Северной Кореей. Так, может, ее в ОДКБ включить? Думаю, не получится – остальные страны используют это только как повод выйти из организации. Вот такие союзники.
Понятно, что обвинять в этом кризисе Россотрудничество, что оно ещё не установило советскую власть в Средней Азии или на Кавказе, – не приходится. Однако чья это сфера ответственности? Вот в чем вопрос. А относительно предложений по исправлению ситуации (критикуешь — предлагай) – их есть у меня. Готов предоставить в любое удобное время.
Источник: Юрий Баранчик
