Один из блестящих образцов классической русской литературы – «Горе от ума» Александра Грибоедова представляет интерес не только как произведение, отразившее изменения эпохального масштаба и значения. Оно привлекает внимание своими прочно закрепившимися в языке мудрыми изречениями, включая весьма необычный заголовок. Ведь по идее все беды должны происходить от отсутствия ума, однако для главного героя этого произведения, Александра Чацкого, источником горя становится именно его ум. Безжалостно описанное в этой сатирической комедии закосневшее общество фамусовых, молчалиных, репетиловых и скалозубов признало его сумасшедшим из-за высказываемых прогрессивных идей. Чацкому не повезло даже в любви, и причиной этой личной трагедии стал опять-таки ум, хотя, в принципе, должна была бы стать тупость или, на худой конец, посредственность. Именно в этом несоответствии общепринятой логике, алогичном контрасте и проявилась гениальность автора, который показал, что в реальной жизни причиной несчастья может стать не отсутствие у личности ума, а как раз его наличие. Отсюда и «Горе от ума»…
Однако можно ли ставить вопрос таким образом, можно ли согласиться, что ум человека в какой-то конкретной ситуации доставляет ему горе (несчастье)? Судя по всему, это возможно, так как нередко случается, что нечто вполне положительное приводит к сугубо отрицательному эффекту, а негативное, напротив, неожиданно дает позитивный результат. Мы не раз (порой не желая признаться самим себе) становились свидетелями того, как высокая нравственность способна стать для личности источником проблем, глубокая вера – довести ее до трагедии, а обретенная безграничная свобода – принести массу несчастий и бед. Случается и прямо противоположное, когда в основе одержанной победы лежит безнравственность, зависть приводит к обретению счастья, а ненависть порождает любовь. Одним словом, все это очень сложный философский, социологический и психологический вопрос, на который не существует однозначного ответа. Бесспорен лишь факт: реальная жизнь всегда предлагает нам многовариантный сценарий, своего рода калейдоскоп, где явления и люди переживают такую трансформацию, после которой подобные метаморфозы не должны нас удивлять.
Рассмотрим в качестве примера вопрос свободы. Начнем с общего определения данного понятия: что такое свобода?
Заглянем в Википедию или полистаем какую-нибудь авторитетную энциклопедию. Вот несколько обобщенных выдержек:
- «Индивидуальное или коллективное состояние, которое подразумевает возможность выбора между различными действиями. Свобода означает возможность человека действовать согласно своей воле, безо всякого ограничения, установленного кем-то или от чьего-либо имени».
- «Свободу можно также понимать как возможность придания определенного направления собственной воле. В этом случае подразумевают свободу принятия решения или свободу воли, что означает свободу «для чего-то» (позитивная свобода). Понятая таким образом свобода является предметом многих философских и теологических исследований. С социально-политикой точки зрения достижение свободы возможно снятием принуждения, а с философской – нет».
- «В науке свобода является одной из наиболее спорных категорий со своей длительной историей и соответствующими метафизическими, теологическими и моральными импликациями. Это определение свободы также может быть представлено формулой: «A свободен от B, чтобы осуществить P», где A – индивиды, B – препятствующие условия, а P – желаемые действия или состояния».
- «По своей сущности неограниченная свобода обязательно должна учитывать этику, чтобы сделать людей всесторонне ответственными за то, что они совершают или на что дают разрешение совершать другим».
Энциклопедии переполнены подобными пространными статьями со сложным и запутанным для неспециалиста содержанием. Потому, дабы не заходить слишком глубоко в эти агностические рассуждения, обратим внимание лишь на одно: свобода наталкивается на непреодолимое противоречие уже в момент определения самого этого понятия. Дело в том, что свобода подразумевает снятие всяких ограничений, но в этом случае человек вполне может оказаться, образно говоря, «в чужом огороде». При этом ему внушают, что «в чужой огород» перелезать он не должен, то есть, говоря обычным языком, ему объясняют: «Твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого». Это означает, что человека, которому только что сказали, что он свободен от всяких ограничений, тут же предостерегают: стой, входить туда (в чужой огород) ты не имеешь права!
Свобода никогда не была вседозволенностью. В приведенной выше четвертой по счету выдержке сказано: «По своей сущности неограниченная свобода обязательно должна учитывать этику, чтобы сделать людей всесторонне ответственными за то, что они совершают или на что дают разрешение совершать другим». Что это означает? С одной стороны, ты свободен, а с другой на тебе лежат обязательства этического характера. Вдобавок, ответственного человека ограничивают и сдерживают не только этические нормы, на него действуют и другие ограничения. Нет на планете члена общества, который, вместе с моральными нормами, не находился бы также под эгидой юридических законов. То есть, жаждущий свободы человек в одном случае ограничен правами других людей; во втором – моралью; в третьем – канонами права. А дальше к этому добавляются и вступают в силу государственные интересы и ответственность гражданина, религия, традиции, семья и т.д. Может ли свобода стерпеть и снести столько всевозможных ограничений?
В философском смысле в своем чистом виде она кончается прямо там, где встречает первое препятствие в виде ограничения. Иными словами, с точки зрения философии свобода может быть только полной и неограниченной, а иначе ее не существует вообще. Она как девственность – либо есть, либо нет. Однако в социальном плане ситуация несколько иная. Хаотическая толпа способна сформироваться в социум только тогда, когда люди договариваются между собой и устанавливают общие для всех законы (ограничения). Не тогда, когда общество заявляет о свободе и провозглашает ее, а когда, наоборот, оно этот сидящий во всех нас инстинкт свободы ограничивает различными способами (юридически, морально, путем соблюдения традиций, защиты семейных, общественных, государственных ценностей). С этой точки зрения, личность человека как существа общественного формируется не свободой, а ее рациональными ограничениями. Человек – не порождение свободы, он продукт осознания своих обязанностей и ответственности. Исходя из этого, каждый полноценный член общества должен ставить целью не достижение абсолютной свободы, а двигаться в направлении обеспечения свободных условий для выполнения своих государственных, общественных, моральных, семейных и других обязанностей. Высшая цель свободного гражданина – это исполнение обязанностей, а свобода – лишь средство для достижения этой цели. Чем больше человек склоняется к поиску абсолютной свободе, тем ближе он возвращается к первоначальному своему животному состоянию, поскольку у животных нет иных ограничений, кроме как продиктованных инстинктом. Напротив, чем сильней личность проявляет склонность к рациональным ограничениям, тем в большей степени она становится человеком в высшем понимании этого слова – существом высоконравственным, культурным, благородным и возвышенным.
Пожалуй, я слишком увлекся общими философскими рассуждениями, но не торопитесь обвинять меня в отрыве от действительности – дальше я перейду к более конкретным проблемам и вопросам.
Демократия и свобода слова – это, можно сказать, почти синонимы, если рассматривать их под политическим углом. Вообще, заветное понятие свободы, в известном смысле, начинается именно со свободы слова. В свою очередь, свобода слова напрямую опирается на свободу мысли. Свободу мысли представить несколько сложновато, поскольку трудно вообразить, каким образом мысль человека можно ограничить. Как можно даровать члену социума свободу мысли извне, если ее и так никто не в состоянии у него отнять?! Мысли, размышления, мечты, воображение – неприкосновенны. Этими процессами человек (личность) полностью владеет сам. Внутри себя он настолько надежно и естественным образом защищен от «постороннего глаза», подслушивания и контроля, что ему не требуется искусственной защиты. То есть он не может быть в этом случае освобожден кем-нибудь извне, потому что свободен и так. Абсолютно свободен!
Впрочем… Впрочем, все, конечно, не столь просто. Начнем с того, что человеческая личность не формируется самопроизвольно (независимо от других, будучи предоставлена самой себе). Человек как член социума является продуктом воспитания, а не свободного развития. В свою очередь, воспитание предполагает влияние (родителей, среды, системы образования, общества). Мышление человека тоже формируется в соответствии с влияниями, и оно бывает так или иначе ограничено параметрами дозволенного, проводит достаточно четкие границы недозволенного, и у него не возникает желания переступить эту черту. Нравственность ограничивает не только действия личности, но в значительной мере и мысль, мечту, воображение, мышление. Нравственный человек является таковым не только для восприятия посторонними, а, прежде всего, потому что он нравственен перед самим собой (изнутри). Он просто не способен быть иным. Подлинной мерой нравственности является не то, как человек соблюдает в жизни нравственные нормы и принципы, а то, может ли он вообще быть иным, поступать иначе. «Для морального человека трудность представляет не соблюдение нравственных норм, для него источником огромного дискомфорта является невозможность их выполнения по каким-либо причинам», – писал грузинский философ Венор Квачахия. «Мерой нравственности является не отвратительное мастерство сохранения чистой совести, а борьба и страдание, страсть и смерть!» – наставляет нас гениальный Томас Манн.
Мышление соответствует нравственности. Мышление аморального человека аморально, нравственного – нравственно. Желания аморального человека доходят даже до инцеста, а пример воздержания для нравственного человека хорошо иллюстрирует грузинская поговорка: «Не зарься на жену соседа, она тоже из своих!». Что означает свобода слова? Это когда человек имеет возможность говорить в публичном пространстве то, что думает! Как поступить в данном конкретном случае – предоставить свободу слова и тому, кто говорит, что жена соседа не должна быть объектом твоих сексуальных притязаний так же, как сестра, мать, дочь, то есть, домашние, и тому, кто считает, что инцест приемлем?! Ведь неограниченная свобода слова означает и свободу для слова безнравственного?! Если мы наложим ограничения на безнравственное слово, получится, что мы ограничим свободу слова вообще. Но разве это плохо? А если мы согласны с тем, что ограничение аморального слова необходимо и оправданно, тогда нам понадобятся и ограничивающие его институты.
В газете, на радио, на телевидении такую функцию всегда выполнял ответственный редактор, а кто занимается этим в интернете, в социальных сетях? Никто! То есть происходят удивительные вещи, а точнее, творится нечто страшное: мировая сеть стала площадкой для разгула пользователей, обойденных элементарным воспитанием, благодатной ареной для всякого рода подлецов и негодяев, где они удовлетворяют самые низменные страсти и желания и утоляют животные инстинкты. По-вашему, это можно назвать свободой слова и самовыражения?! Кому нужны такое слово и такая свобода? Неограниченная, далеко отстоящая от нравственности и лишенная ответственности свобода слова порождает мерзости, которые оскорбляют и конкретного человека, и все наше общество. Так не может продолжаться и дальше. Назрела необходимость в принятии закона, регулирующего правила использования социальных сетей. Этот закон потребует отчета и ответственности от опасно размножившейся касты придурков, прикрывающихся патриотизмом, ото всей этой позорной армии троллей и ботов, которые научились зарабатывать деньги, организованно занимаясь оскорблением людей и получая их из рук таких же грязных, как они, политических сил.
Невозможно продолжать жить, погрязнув в этом болоте «свободного слова» и ничего не предпринимая для того, чтобы выбраться из него. Выдающийся писатель и образованнейший человек своего времени Александр Грибоедов со всей остротой представил публике болезнь эпохи, написав «Горе от ума», и тем самым, как бы, предостерег: мы живем в эпохе, когда ум приносит мыслящему человеку горе (несчастье). Так вот, мы с вами живем в эпохе, в которой неконтролируемая свобода приносит обществу несчастье (на языке Грибоедова – горе). И чтобы увидеть это, не нужны ни Грибоедов, ни Илья Чавчавадзе. Ясно, как день: то, что творится в Грузии, не имеет ничего общего ни со свободой слова, ни с какой-либо свободой вообще – это грязь и мерзость, к которым мы привыкли и в которых живем. Более того, если перефразировать грибоедовский афоризм, «несчастье от свободы» до сих пор считается у нас прогрессивным явлением.
Валерий Кварацхелия
