30 апреля исполнится ровно 50 лет падению Южного Вьетнама. В этот день в 1975 году в Сайгон вошли войска коммунистического Северного Вьетнама и повстанцев из Вьетконга, что положило конец длившейся долгие годы войне, в которой на стороне южных вьетнамцев воевала американская армия.
Кадры эвакуации из посольства США, когда сотни и тысячи вьетнамцев, которые сотрудничали с американцами, пытались попасть на последний вертолет, стали с тех пор одной из самых ярких иллюстраций краха политики Америки. Точно также как и кадры попыток афганцев попасть на улетавшие американские самолеты из Кабула в августе 2021 года.
Между войной во Вьетнаме и нынешней войной в Украине аналогии уже проводятся давно. Но раньше это делали, в основном, россияне в духе, что «все проамериканские режимы заканчивают одинаково и также как Сайгон пал, так падет и Киев».
То, что Москва использует подобный образ в информвойне не является удивительным.
Удивление вызывает то, что, в последние недели, судьбой Южного Вьетнама начали пугать Украину украинские же эксперты и журналисты. Делают они это в связи с мирными инициативами Трампа. Они сравнивают их с заключенным в 1973 году мирным соглашением, которое выводило из Южного Вьетнама американские войска, но при этом не давало ему никаких гарантий безопасности на случай нападения Северного Вьетнама. С учетом этого, комментаторы в Украине указывают на то, что мирное соглашение без гарантий безопасности от Запада Киеву будет означать новое нападение России уже в ближайшем будущем.
В то же время, любые аналогии нынешней войны в Украине с Южным Вьетнамом являются предельно натянутыми и, более того, прямо оскорбительными для украинцев.
Безусловно, есть сходство в том, что американцы ни в 1973 году во Вьетнаме, ни сейчас в Украине не хотят давать никаких гарантий безопасности, предусматривающих их участие в войне. Хотя и по разным причинам. 50 лет назад они приняли решение вывести войска из Вьетнама, а потому, естественно, и не обещали Сайгону военной защиты, так как целью мирных соглашений для Вашингтона был выход из войны, а не возобновление в ней участие (и на этот счет, к слову, в Америке был двухпартийный консенсус). А сейчас США не хотят давать каких-либо гарантий безопасности Украины, которые подразумевали бы возможное вступление в войну с Россией, из-за риска ядерного конфликта. И это определяло как линию поведения администрации Байдена, так определяет сейчас и линию Трампа. И также как и Сайгон с позицией американцев тогда ничего поделать не мог, также сейчас и Киев вряд ли может как-то повлиять на изменение позиции Вашингтона.
Кроме того, есть аналогия, что 50 лет назад американцы старались завершить войну во Вьетнаме в рамках своей линии на восстановление связей с Китаем, чтоб усилить раскол между китайцами и СССР (тогдашним главным противником США). И этот расчет оправдался. А сейчас Трамп хочет завершить войну в Украине, чтоб «оторвать» Москву от Пекина, который в США считают теперь главным противником.
Также есть схожесть в коррумпированности южновьетнамских и нынешних украинских властей, зависящих при этом от западной помощи (правда, в отличие от Сайгона, Киев, помимо США, имеет и другой источник финансирования — Европу, которая может продолжать помогать деньгами Украине, даже если американцы перестанут, причем Вашингтон ничего против этого не имеет).
Однако, на этом аналогии практически заканчиваются.
И вопрос «не будет ли гипотетический российско-украинский мир похожим на вьетнамский, став передышкой перед новой войной» не имеет однозначного ответа «да».
Представим ситуацию, что Киев и Москва заключают перемирие. А потом, может дать, и мирное соглашение, исходя из того, что за каждой стороной останутся территории, которые они уже контролирует. При этом Украина не получает каких-либо гарантий безопасности от США и других стран НАТО.
Возможно ли, что Москва в такой ситуации возобновит боевые действия, как это сделал Северный Вьетнам? Ответ «да» – самый простой, но не факт, что верный.
Поскольку он не учитывает те глобальные различия, которые имеются между вьетнамской и украинской войной. И самое главное из них – это отличие между армиями Южного Вьетнама и Украины.
Южновьетнамские войска не представляли из себя реальную силу, а потому основную тяжесть боевых действия взяли на себя американцы. Это означало одно: без армии США Южный Вьетнам был обречен в любом случае. Тот факт, что Вашингтон в конце 1974 года, уже после вывода войск, прекратил помощь, не изменил ситуацию, а просто ускорил падение Сайгона.
В Украине американцы не воюют. Да, США оказывали Киеву большую помощь, но ни один взвод армии США на линию фронта не прибыл. И не один самолёт по армии РФ не нанес удар. ВСУ уже четвертый год воюют сами и сохраняют боеспособность. Фронт не рушится. Основное оружие нынешней войны — дроны, Украина производит самостоятельно и имеет по ним с РФ паритет. Да, продолжение войны несет для Украины большие риски истощения. Но, если война завершится, то новое нападение РФ, если оно и будет, пойдет примерно по такому же сценарию, как и российское наступление на севере Харьковской области в мае 2024 года с занятием нескольких сел и половины Волчанска. В этом плане куда более опасным, чем мир без гарантий безопасности, для Украины является продолжение войны с риском потерять помощь США.
Фактор второй – Вьетконг. Внутри Украины нет массового пророссийского партизанского движения, которое бы вело вооруженную борьбу с правительством.
Фактор третий – внутренняя ситуация в РФ. Возможно, Путин и хотел бы достичь своих максимальных целей даже после гипотетического завершения огня. Но у него нет того дисциплинированного и «заряженного» на войну общества, которые было в Северном Вьетнаме. Имей его Кремль объявил бы всеобщую (а не ограниченную) мобилизацию еще в 2022-м. Но он этого не сделал и даже новые волны частичной мобилизации не объявляет, предпочитая вместо этого платить огромные деньги контрактникам. В такой ситуации сложно представить, что он начнет новую войну после завершения нынешней (если только Украина сама не попытается отбить силой потерянные территории). Более того, есть огромные сомнения, что Путин вообще предпринял бы вторжение в 2022 году, если б знал какое сопротивления окажут ВСУ.
Другой вопрос, пойдет ли Кремль сейчас на прекращение огня, с учетом того, что это не устранит, как любят говорить в Москве, «первопричины конфликта» в лице враждебной к РФ власти в Киеве. Но опыт последних трех лет показал, что военным путем установить лояльный Москве режим в Украине если и возможно, то лишь огромной для России ценой (и то, нет гарантий, что получится).
А потому, даже если Кремль после заключения мирного соглашения зальет деньгами украинское политическое пространство для прихода к власти нужных ему политсил, это все равно обойдется ему дешевле, чем новая война.
Возвращаясь к событиям 50-летней давности во Вьетнаме, можно сказать, что главный вывод из них для Украины и любой другой страны заключается в том, что при определении стратегии своей политики, нужно исходить, в первую очередь, из собственных реальных сил и опираться на них. А не полагаться исключительно на помощь внешних игроков, особенно если они находятся где-то далеко за морями-океанами. Какие бы они не давали сейчас «гарантии безопасности», они их в любой момент могут отозвать, если их интересы поменяются.
Как 50 лет назад завершилась вьетнамская война и почему Южный Вьетнам в ней проиграл читайте в исторической реконструкции «Страны».
Источник: Политика Страны
