Пандемия COVID-19 начинает оказывать влияние на важнейший сектор мировой экономики – сельское хозяйство. Многие страны могут уже во второй половине текущего года столкнуться с дефицитом продуктов питания. Более того, перед некоторыми регионами в полный рост встанет проблема тривиального голода, который покинул их, казалось бы, уже навсегда. Что же произошло?
Сельское хозяйство во всех странах мира до сих пор настроено на климатические ритмы планеты Земля и очень сильно от них зависит. «Посевная» и «уборочная» – это не просто какие-то абстрактные слова из советской хроники, но узкие периоды в годовом климатическом цикле, в лучшем случае измеряемые неделями. Поменять календарное расположение основных этапов сельскохозяйственного цикла практически невозможно. Если кто-то не успел посадить пшеницу или ячмень в апрельские дни, то делать это в конце мая уже бесполезно. В большей части умеренного пояса Северного полушария эти культуры уже не дадут высокого урожая, а могут и просто погибнуть от летней засухи.
Все последующие этапы цикла производства продукции тоже напрямую зависят от растениеводства – все животные на планете Земля являются лишь потребителями растительной биомассы, пусть и через сложные пищевые цепочки. Поэтому любой «провал» в растениеводстве тут же бьет и по пищевой промышленности, и по производству кормов для животноводства. В рамках же повальной индустриализации сельского хозяйства, когда любые варианты подножного корма, будь то сенокос или выпасной луг, сведены к минимуму, такой удар при провале растениеводства будет предельно болезненным.
Ситуация усугубляется и тем, что основными зерновыми культурами на мировом рынке являются (в порядке убывания значимости) пшеница, кукуруза, рис, ячмень, овес, гречиха и горох. При этом на долю «большой тройки» (пшеницы, кукурузы и риса) и вовсе приходится 45% всех потребляемых в мире пищевых калорий. В такой ситуации любые провалы в сельскохозяйственном цикле крайне критичны.
Отрасль, зависящая от нескольких стран
Продовольственные ресурсы производятся по миру крайне неравномерно. Есть целый ряд стран, которые критически зависят от импорта даже основных зерновых культур, и есть фактическая олигополия зерновых экспортеров на мировом рынке.
Согласно статистике прошлого десятилетия (которая усредняет погодные флуктуации и урожаи/неурожаи в отдельных странах), основными экспортерами зерновых на мировой рынок являются США, Канада, Австралия, Аргентина, Россия и ЕС. Эти шесть зерновых регионов обеспечивают около 90% всего объема мировой торговли зерновыми культурами. Есть и традиционные потребители, которые год за годом покупают зерновые на мировом рынке – это Япония, Китай, Турция, Египет, Саудовская Аравия и еще десяток дефицитных по зерну стран.
Существуют лидеры на рынках производства животноводческой продукции (которая в современном мире практически полностью привязана к урожаям или неурожаям зерновых культур).
За последнее десятилетие основными экспортерами мяса на мировой рынок выступали лишь четыре страны: США, Канада, Бразилия и Аргентина, которые в совокупности производили более двух третей всего мяса в мире.
Стоит подчеркнуть, что различные страны очень по-разному выстраивали в прошлом свое сельское хозяйство. Например, в России был принят достаточно сбалансированный подход, который подразумевал максимальное обеспечение продуктами питания за счет собственных ресурсов – и использование сильных сторон национального сельского хозяйства для укрепления экспортного потенциала. Например, учитывая избыточность России по производству зерновых, страна активно вела себя на мировом зерновом рынке как экспортер. А вот с производством мяса картина была несколько иная – его экспорт ограничивался, так как основной задачей мыслилось закрытие внутреннего спроса.
Кстати, эта задача была в России достигнута еще несколько лет назад – сегодня отечественным мясом птицы в стране обеспечивается 95–98%, и даже по наиболее дефицитной говядине этот показатель составил без малого 91% местного производства. Поэтому весьма вероятный продовольственный кризис не должен стать для России неподъемным испытанием – страна готова решить его за счет внутренних ресурсов.
Но во многих странах – экспортерах мяса, например в США, позиция была иной. Крупнейшие страны – экспортеры мяса отдали эту отрасль на откуп частному капиталу, не вмешиваясь в ее регулирование. Такой подход себя оправдывал в спокойное время: частный капитал эффективно «резал» издержки, чем обеспечивал низкую себестоимость, например, американского мяса птицы, знаменитых «окорочков Буша».
Ну а правительство США всячески лоббировало продажу американского мяса за рубеж, часто добиваясь от зависимых от Вашингтона стран по сути уничтожения собственной пищевой отрасли. Кроме того, американские компании всячески субсидировались официальным Вашингтоном для продвижения своей продукции за рубежом. Схожую природу имел и «продовольственный лоббизм» Евросоюза.
Отрасль, зависимая от мигрантов
Однако одним из главных факторов безудержного роста экспорта сельхозпродукции из США и стран ЕС стало массовое использование дешевого сезонного труда легальных и нелегальных мигрантов. Которые и позволяли безудержно «резать» издержки, убивая любых иностранных конкурентов и обеспечивая предельно низкую себестоимость любой американской или европейской продукции, будь то соевые бобы, пшеница, говядина или мясо птицы. Сейчас же пищевую отрасль в США сотрясают скандал за скандалом.
Приведем несколько показательных примеров. Мясокомбинат Smithfield – это старое здание в Су-Фолсе, штат Южная Дакота. Коридоры, лестницы, раздевалки, столовые – все узкое или крошечное, люди передвигались и работали плечом к плечу. На этом крупном комплексе по разделке свиней трудились в основном мигранты, на производстве говорили, кроме английского, еще на десяти языках. Понятное дело, объявленные в такой обстановке меры дистанцирования, дезинфекция и дополнительные рукомойники с санитайзерами никак не помогли.
Итог: сначала заболел один из работников, уже через неделю заболевших было 80, через две недели – 644, а сейчас болеют уже больше 800 человек. Двое заболевших уже скончались, два десятка в критическом состоянии. Конечно же, комбинат уже закрыт и пустить его заново в ближайшее время нереально, COVID-19 «вышиб» с него больше четверти всей рабочей силы.
Tyson Foods, главная птицефабрика США, предложила своим сотрудникам… бонус в 500 долларов США, если рабочие будут исправно ходить на работу, несмотря на опасность заражения и предельно стесненные условия работы, не отвечающие никаким нормам дистанцирования или карантинного контроля. Однако на такие меры компания пошла только после смерти от COVID-19 пятерых своих сотрудников. В целом же Tyson Foods решила пока отделаться малой кровью, закрыв только фабрику в штате Айова, где заразилось больше всего рабочих – 166 человек.
Кроме того, драконовскими мерами пытаются сдержать заражение на предприятиях в Теннесси и Канзасе. Но и там инфекция в любой момент может вырваться на свободу, так как на этих фабриках уже зафиксированы соответственно 90 и 77 случаев нового коронавируса.
Обычный рабочий Tyson обрабатывает около 80 кур каждую минуту своей смены и на деле кормит почти все США, попутно обеспечивая экспорт американской курятины еще в десяток других стран. Ситуация представляется столь критичной, что Tyson Foods даже накатала огромное воззвание к американцам в газете The New York Times.
Мол, мы не кровопийцы и не толстосумы, рабочих нам очень-очень жаль, но закрыть предприятие нельзя – иначе мы все умрем от голода уже через месяц-другой, простите.
Еще один крупный скандал сегодня разворачивается на мясокомбинате по переработке говядины JBS в Колорадо. Анонимно сотрудники этого предприятия говорят, что на производственной линии нет ни дезинфекции, ни средств защиты, ни надбавок к зарплате, но есть риск потерять работу. В итоге говядину на бойне разделывают люди с симптомами и с диагнозом COVID-19 – ровно таким же образом, как две недели назад на свинокомплексе Smithfield, в аккурат перед его закрытием после восьми сотен заболевших. Несмотря на общее бесправие, рабочие-мигранты уже собирались митинговать. Однако окружной департамент здравоохранения начал расследование – и по его итогам «по-тихому» все-таки закрыл комплекс JBS до конца эпидемии COVID-19.
Если прибавить к этим обнародованным случаям еще и массу гораздо более тихих и непубличных «разборок» с мигрантами и сезонными рабочими на уровне отдельных фермеров, которые сейчас находятся в самой ответственной части растениеводческого цикла, то ситуация с производством сельхозпродукции в США станет совсем уж печальной. Никто не готов сказать, какими станут потери крупнейшего продовольственного экспортера не то что через полгода, а уже через месяц.
А значит, уже вскорости нас ждет гораздо более напряженная ситуация на мировом рынке продовольствия. Для кого-то это будет означать рост цен, а для кого-то – и угрозу реального, всамделишного и страшного голода.
