«Мягкая сила» обычно представляется как альтернатива или дополнение к более жестким инструментам власти – таким, как военная и экономическая мощь. Однако, хотя мы и можем сказать, что «мягкая сила» не зависит от военного потенциала, ее не так уж и просто отделить от экономических рычагов воздействия. Сопоставление актива возможностей «мягкой силы» с экономическими активами страны может показать, как первый элемент влияния опирается на второй. Более того, при внимательном рассмотрении можно понять, как динамика культурной привлекательности также тесно переплетается с экономической выгодой. Во все более тесно взаимосвязанном мире, в котором все больше теряются границы отдельных государств, «мягкая сила» может оказаться инструментом достижения экономического успеха. В свою очередь, эффективность достижения целей путем экономических инструментов несет в себе большую последовательность и результативность по сравнению с сугубо воздействием сугубо политическими методами – например такими, как распространение демократии».
Согласно измышлениям британских аналитиков, на протяжении многих лет занимавшихся созданием новой оборонной и государственной стратегии Великобритании (Новая эпоха гегемонии Великобритании), в современном мире исчезли границы между войной, экономикой и политикой.
Реальность такова, что трансграничная торговля, международное телевещание и боестолкновение группы спецназа в какой-нибудь далекой Западной Нигерии тесно взаимосвязаны и являются элементами одной и той же системы.
В данный момент Турция является одним из «законодателей моды» в сфере применения «мягкой силы»: Анкара умело воздействует на широкие массы в различных регионах земного шара, эффективно добиваясь своих геополитических целей при чрезвычайно скромной ресурсной базе страны.
Впрочем, телевидение, военные технологии и гуманитарная помощь, упомянутые в первой статье цикла – не единственные инструменты в арсенале Турецкой Республики. В нем также имеется и другой, не менее опасный актив – экономическое воздействие, благодаря которому Анкара смогла, де-факто, купить целую страну…
Грузия, о котором мы будем говорить в данной статье, является одним из ярчайших примеров того, сколь скрытно и хитро турки могут действовать даже в исторически близких нам постсоветских республиках. Потомки османских султанов не страдают прямолинейностью или же клиповым мышлением: они с равным успехом могут пускать в ход как эскадрильи беспилотников, так и инвестиции в инфраструктуру – и добиваются своего.
«С исчезновением СССР роль Турции в качестве южного фланга НАТО существенно снизилась. Это сопровождалось как сокращением экономической и военной помощи, так и болезненным для Анкары отказом ЕС ускорить принятие Турецкой Республики в свои ряды. Зато впервые с момента крушения Османской империи туркам представилась возможность распространить свое влияние за пределы собственных границ. С возникновением новых независимых тюркоязычных государств Центральной Азии и Закавказья перед Анкарой замаячил новый шанс на возрождение былого величия и повышение своей значимости в мировых делах. В начале 1990-х вновь возрождаются традиционные пантюркистские идеи о создании Великого Турана».
– С. Дружиловский, «Турция: привычка управлять».
Грузия
Выбор данной страны в качестве отдельного объекта для рассмотрения турецких методик политического воздействия – не случайность. Грузия резко выделяется на фоне большинства стран, в которых распространяется влияние Анкары: во-первых, как было упомянуто выше, Грузия фактически была выкуплена турками, а во-вторых, это христианская страна, исторически чуждая Османской империи.
Последний факт весьма примечателен, ибо он развенчивает один из центральных мифов, которыми окружено продвижение турецкого влияния в мире. Он показывает, что Анкара может и работает также и с немусульманскими странами, в совершенстве используя именно «мягкую силу».
Данный процесс начался не сегодня, не вчера и даже не год назад: Грузия попала в орбиту турецкого влияния после прихода к власти Партии справедливости и развития в 2002 году, после чего бывший турецкий министр иностранных дел Ахмет Давутогл начал реализацию так называемой программы «Стратегической глубины» (Stratejik Derinlik). Ключевым лозунгом данного мероприятия стал тезис «ноль проблем с соседями» – он, в свою очередь, опирался на такие инструменты, как активный политический диалог, экономическая взаимозависимость и культурное согласие.
Данные процессы легли на благодатную почву, подготовленную турецкими дипломатами еще в 90-е годы: Анкара одной из первых стран признала независимость Грузии (сразу же 26 декабря 1991 года). В 1992 году был подписан договор о «Дружбе и сотрудничестве», а несколькими годами позже введен безвизовый режим с возможностью пересечения границы по внутренним паспортам (!).
Турция терпеливо ждала своего момента и в 2006 году, когда Грузия фактически разорвала дружеские отношения с Россией, Анкара сделала свой ход. Ход, впрочем, не столь тривиальный, как могло бы показаться – не военный, не политический, а именно экономический.
После 2006 года между Тбилиси и Анкарой резко начинает расти товарооборот. Постепенно, год за годом Турция стала первым и центральным партнером Грузии во внешней торговле – данное обстоятельство не изменилось даже в «коронакризисном 2020-ом».
Вообще, факты экономической деятельности Турецкой Республики очень пугающи: на турок приходится 80 % внешних инвестиций в Грузию. Большая часть грузинских сельскохозяйственных предприятий функционируют в рамках транснациональных проектов, реализуемых Анкарой, и де-факто являются турецкими. 75 % импортной продукции, которая завозится в Грузию – турецкого производства. 80 % всех международных инвестиций (например, британских и американских) в Грузию проходят непосредственно через компании, принадлежащие Турции. Большая часть фирм и предприятий Грузии (70 %) завязаны на торговые взаимоотношения с южным соседом.
Центральный магистральный нефтегазопровод Баку – Джейхан и железнодорожная магистраль Баку – Ахалкалаки – Карс – важнейшие инфраструктурные проекты, которые Тбилиси реализуют совместно с Анкарой. Один из ключевых проектов последних лет, осуществляемых в Грузии – Намахван-ГЭС, – строится турецкой компанией ENKA (данная ГЭС обеспечит 12 % годового потребления электроэнергии в стране). Основной поставщик электроэнергии в страну – Анкара; на втором месте ее верный союзник – Азербайджан.
Вообще, турецкая инвестиционная политика оказалась страшным оружием – она создаёт всё больше рычагов контроля над грузинской экономикой. В данный момент Турция входит в первую тройку иностранных инвесторов Грузии: капиталовложения направляются в такие отрасли, как сфера услуг, перерабатывающая промышленность, телекоммуникация, строительство. Например, именно Анкара модернизирует и эксплуатирует крупнейшие аэропорты страны (Тбилиси и Батуми). Турецкие компании осуществляют строительство буквально всего: государственных и военных объектов, железных дорог, автомагистралей…
Даже недавние протесты, связанные со строительством ГЭС в Риони (Турция де-факто заключила антиконституционный договор с грузинским правительством: было подписано соглашение, согласно которому туркам на 90 лет передается в пользование крупнейшая река в западной Грузии – Риони – вместе со всей ее долиной на протяжении 320 км. Турецкая управляющая компания может эксплуатировать 13,4 тысяч квадратных километров площади бассейна реки, всю флору и фауну; также туркам передали пограничную зону Грузии с РФ, ледник Эдена в горах Большого Кавказа, где берет свой исток река Риони), показывают, насколько финансовая и политическая элиты Грузии связаны с представителями турецкого капитала. Несмотря на десятки тысяч протестующих, соглашение не было аннулировано, а лишь одобрено новым правительством Тбилиси.
Отдельно стоит сказать и о турецком военном присутствии: офицеры и силовики Анкары уже более 10 лет обучают грузинских военнослужащих по программе взаимодействия с НАТО и сотрудничают с правоохранительными структурами страны. С 2012 года Турция, Грузия и Азербайджан проводят совместные военные учения, получившие название «Бесконечность».
В Грузии активно действуют турецкие культурные и гуманитарные организации – такие, например, как Турецкое агентство по международному сотрудничеству и развитию (TİKA), Фонд Юнуса Эмре и Управление по делам религии.
Первая из упомянутых организаций еще с 1994 года начала осуществлять широкомасштабные проекты, связанные с турецко-грузинским экономическим сотрудничеством в сферах туризма, культуры, образования, здравоохранения, гуманитарной помощи, школьного образования. Отдельно стоит упомянуть о том, что агентство реализует проект «Тюркология» – в рамках грузинских вузов были созданы специальные отделения, посвящённые изучению Турции.
Фонд Юнуса Эмре имеет собственный центр в Тбилиси и на постоянной основе проводит различные культурные мероприятия, дни культуры Турции, реализует научные проекты и ведёт учебные курсы по тюркологии.
Управление по делам религии реализует восстановление и строительство мечетей, проводит отбор студентов для учёбы на богословских курсах в Турции и распространяет ислам среди христианского населения Грузии.
Все перечисленные выше методики экономико-культурного влияния реализуются исключительно турецким правительством. На самом же деле в стране действует ничуть не меньшее число частных программ, проектов и организаций, продвигающих интересы Анкары.
Из всего перечисленного можно сделать, пожалуй, довольно простой вывод: Грузия, де-юре являясь независимым государством, по факту всецело и полностью является собственностью Турецкой Республики.
И это и есть «мягкая сила» Анкары – сила, которая воздействует с мощью атомной бомбы, но реализуется совершенно незаметно для остального мира.
https://topwar.ru/
