Вдруг выяснилось, что на основании полученной в результате следственных мероприятий оперативной информации Служба государственной безопасности Грузии еще 1 октября приступила к расследованию попытки совершения в стране государственного переворота. Как отмечено в распространенном вышеуказанным ведомством официальном заявлении, данное преступление предусматривает ответственность согласно первой части статьи 315-й Уголовного кодекса Грузии, подразумевающей сговор с целью насильственного изменения конституционного строя Грузии, свержения или взятия в свои руки государственной власти», что карается лишением свободы сроком от пяти до восьми лет.
«Основание для начала расследования возникло в связи с имеющейся в Департаменте государственной безопасности оперативной информацией, согласно которой конкретные лица, в случае нежелательного для них исхода парламентских выборов, планировали насильственным путем свергнуть власть и проводили с этой целью комплектацию мобильных групп из числа бывших сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих».
В заявлении также отмечается, что в Департаменте государственной безопасности продолжаются интенсивные следственные действия, с тем, чтобы в максимально быстрые сроки обеспечить сбор доказательств и выявление лиц, совершивших данное преступление.
Для справки:
5 ноября, за день до распространения вышеуказанного заявления, в Департаменте госбезопасности побывал на допросе исполнительный секретарь «Грузинской мечты — Демократической Грузии», бывший председатель парламента страны Ираклий Кобахидзе. По окончании допроса Кобахидзе разъяснил представителям средств массовой информации, что он передал следствию детальную информацию относительно целого ряда обстоятельств данного дела. По его словам, там был список конкретных людей, занимавшихся подготовкой революции и государственного переворота.
Какой информацией располагает власть о возможной попытке государственного переворота, что за цели преследует новая серия взаимных обвинений вокруг указанного дела и к каким политическим процессам все это приведет в будущем. С «Грузией и миром» на данную тему беседует политолог Сосо Цинцадзе.
— Батоно Сосокак и следовало ожидать, , после завершения выборов власть начала новую серию политического перетягивания каната с находящейся у нее на коротком поводке так называемой объединенной оппозицией. Мы уже далеко не первый раз слышим от иванишвилевского руководства настораживающие общественность заявления о том, будто в стране готовится государственный переворот. Чему все это служит, и что рассчитывает извлечь из такого рода процессов существующий политический спектр?
— Начнем с главного – с того, что события после выборов стали развиваться в наиболее нежелательном и опасном направлении, чего, впрочем, в какой степени и следовало ожидать. Такое развитие событий способно нанести огромный урон политической атмосфере в целом. Я имею в виду, что оппозиция, которая, нравится она нам или нет, является частью нашей реальности, не хочет признавать результаты выборов, переносит процессы на улицу, и на этом фоне служба государственной безопасности начинает расследование попытки государственного переворота. Совершенно очевидно, что в подобных обстоятельствах это не является обычным процессом, и в будущем мы еще тверже в этом убедимся. Факт, что власть вместе с вечно пребывающей в борьбе с ней оппозицией, очень сильно обесценили политические процессы. Причем, обесценили путем повторения одного и того же сценария, который, мягко говоря, давно является для общества и неоднократно «увиденным кино». Между прочим, если кто не помнит, наша общественность имеет «счастье» уже в третий раз лицезреть подобный сценарий. Я имею в виду, когда различными теориями заговора пытаются перекрыть какие-то процессы. Первый раз мы столкнулись с подобным сценарием в бытность Чикаидзе на посту министра внутренних дел– это было так называемое «дело о покрышках», которое, кажется, до сих пор официально так и не закрыто. Вторым эпизодом стала так называемая гавриловская провокация, по которой также было начато следствие и проведены аресты, но обвиняемых как поймали, так и отпустили, или же заставили отпустить. И вот теперь у нас налицо третий эпизод…
Повторяю: во всех случаях, будь то «дело о покрышках» или попытка ворваться в парламент, следствие заглохло. Естественно, невольно рождается вопрос: если преступление и конкретные доказательства, подтверждающие его, представлялись столь очевидными, а именно так в свое время утверждал Чикаидзе, то почему же расследование не было доведено до конца?! Отчего сегодня эти дела лежат на полке и забыты?!
— А сами вы что думаете на этот счет?
— Все предельно просто, потому что никаким правовым процессом это на самом деле не являлось. Это был самый обыкновенный политический спектакль. Трудно сказать определенно, какую реально цель он преследовал, однако в результате подобных дешевых представлений был нанесен ущерб важнейшим государственным институциям, таким, как, например, система правосудия, служба безопасности и т.д. Я уже не говорю о том, что был полностью дискредитирован политический спектр, степень доверия общества к которому сегодня практически упала до нуля. Вот этого, похоже, не понимают или не желают понять люди в высших политических эшелонах. Впрочем, изменить то, что существует сегодня в виде повестки дня и неминуемой данности, мы изменить, понятно, не в состоянии. Нравится нам или нет, но это факт. Потому в существующей обстановке оптимальным вариантом для нас, я полагаю, могло бы стать лишь то, чтобы столкновения между властью и оппозицией не приняли более широкого масштаба, иными словами, чтобы процесс противостояния не нанес стране еще больший ущерб.
— Вы упомянули «дело о покрышках» и сказали, что тогдашний министр внутренних дел Чикаидзе говорил о конкретных доказательствах. Несколько дней назад вышедший с допроса в Службе госбезопасности Ираклий Кобахидзе заявил, что он
— Без ложной скромности замечу, что прочитал сотни книг по государственным переворотам, известным мировой истории, и знаю, как готовятся реальные перевороты и какой для них требуется потенциал. Сегодня грузинская оппозиция никаким потенциалом не располагает вообще, а потому, безусловно, от начала до конца является абсурдом полагать, что оставшиеся совершенно безо всякого ресурса и политического потенциала фигуры, оказывается, планировали переворот. Что касается конкретно Кобахидзе, который, видите ли, передал службе безопасности детальную информацию, то, во-первых, не уверен, что его функция заключается в том, чтобы передавать следствию какой-то список. А во-вторых, сомневаюсь, что служба государственной безопасности информацию об ожидаемом в стране государственном перевороте должна получать от Кобахидзе! Сами-то они чем тогда занимаются? За что им платят зарплату? Это что же получается: Кобахидзе у нас лучше информирован об ожидаемых угрозах государству, чем служба государственной безопасности?! Просто смехотворно! Хотя, повторяю, нам не следует ожидать серьезного продолжения данного процесса. Это театрализованное представление, которое будет, по-видимому, разыгрываться некоторое время, а затем о нем станут умалчивать, так же, как в «деле о покрышках», о процессах, последовавших вслед за «гавриловской ночью» и т.д. В этом и заключается та вредная политическая практика, которую мы уже в течение многих лет смотрим, словно сериал. И печально то, что в жертву всему этому приносятся государство, система управления и институции, что останется очень болезненной политической раной на теле Грузии как, когда они уйдут, а они, надо полагать, рано или поздно все равно уйдут, потому что в этом мире нет ничего вечного.
— А как все это воздействует на общество – способствует еще большему накалу политической напряженности или, напротив, приводит к росту нигилизма?
— Мы уже оставили позади этап, когда общество чересчур остро реагировало на политические спектакли и фарсы. Сегодня оно стало инертным, но, тем не менее, пусть никто не надеется, будто такая инертность обусловлена чувством удовлетворенности или только страхом. Нет, просто у общества выработался своего рода иммунитет в отношение псевдо-процессов. И вообще, политическая сила, которая не пытается объединить общество, а отключает его и сталкивает между собой, в конечном счете, маргинализирует, и потому она никогда не удостоится поддержки широких масс населения. Что же касается выхода из создавшегося положения, то у людей была и сегодня частично все еще теплится надежда на появление новой силы. Если хотите знать лично мое субъективное мнение, то оно таково: новая сила, во всяком случае, на данном этапе не появится. Пока для этого нет реальных предпосылок. Поэтому сейчас мы, по-видимому, должны быть ориентированы на малое – добиться того, чтобы существующий политический спектр, я подразумеваю власть и оппозицию, не развалил полностью нашу государственную систему своими театрализованными столкновениями, взаимными обвинениями и дискредитацией. Надо понять, что иного выбора у нас нет и быть не может, так как у общества совершенно иные требования, а нам приходится жить в реальности, от которой никуда не убежишь…
— В обществе также давно существует также запрос на формирование на нашем политическом поприще мощного консервативного ядра. Вы не согласны?
— Согласен, однако, к сожалению, одно дело запрос и другое – его реализация. Потому я так уверен, что надо на все смотреть реалистично, как уже было сказано, то, что мы имеем в лице существующего политического спектра, это все, чем мы реально располагаем, и другого попросту нет. Исходя из этого, я действительно не жду, что вот-вот кто-то придет, взмахнет волшебной палочкой и в мановение ока сформирует новую суперсилу, которая сменит существующую порочную систему. Повторяю: запрос существует, и, наверное, это естественно, что он есть, но возможностей для его претворения в жизнь мало, и это совершенно очевидно. Потому наша задача состоит сегодня не в том, чтобы утешать себя мечтами и надеждами, а в том, чтобы стране был нанесен как можно меньший ущерб и чтобы она, пусть с потерями, вышла из кризиса. На мой взгляд, в этом и состоит конъюнктурная суперзадача, решение которой жизненно необходимо в условиях повсеместно свирепствующего экономического кризиса. Хотя, если быть до конца честным, путей и предложений по урегулированию и решению этой проблемы я не вижу ни с одной из сторон – ни от оппозиции, которая ведет себя явно непоследовательно, ни от власти, об успешности и эффективности которой вообще излишне говорить.
Беседовал
Джаба Жвания
