С «Грузией и миром» беседует бывший министр финансов, профессор Грузинского технического университета, доктор экономики Давид Якобидзе
— Батоно Давид, мировой кризис, который обрушится на в мире в результате пандемии коронавируса, часто сравнивают с кризисом 30-х годов минувшего столетия, известного под названием великая депрессия.
— Это неверно. «Великую депрессию» породили причины экономические. Случилось так, что деньги оказались по одну сторону, а товар – по другую. Рынок, то есть, скрытая управляющая рука, оказалась больше не в силах упорядочивать пропорции между людьми в процессе обмена и распределения, что свидетельствовало о необходимости радикального вмешательства. Именно тогда Джон Кейс, опираясь на здравую мысль, обратился к президенту США Франклину Делано Рузвельту, потребовав активного вмешательства: мы, объяснил он, не должны дожидаться, когда рынок сам урегулирует проблемы. Кейса за это раскритиковали, мол, устойчивая экономика исправит все сама по себе. Тот ответил известной фразой о том, что все мы смертны и не можем ждать вечно.
Если вглядываться в перспективы под ракурсом коронавируса, мы увидим, что экономические характеристики тогда и сейчас примерно идентичные, однако причины совершенно иные – деформация прокатилась по всей системе отношений между людьми, и экономика является лишь одной из составных частей.
В данном случае фон усугубляет масса культурных, социальных, психических проблем, то есть, между людьми формируется своего рода оболочка недоверия, в которой мы начинаем жить, что особенно разрушительно не только для экономики, но и для социальной среды, к который мы адаптированы. Это убедительно подтверждает: подстерегающие нас процессы гораздо хуже экономического кризиса.
Именно по этой причине эксперты по экономическим вопросам акцентируют внимание на утверждениях, что именно экономика может заложить основу для придания динамизма будущим взаимоотношениям, для их эволюции. Много говорится о поставках нефти, обеспечении достаточного запаса пшеницы, сохранении местного рынка, социальной помощи и т.д. Однако все это лишь временные решения, направленные на то, чтобы пережить этот коронавирус сегодня, между тем, как рациональный путь, который мог бы стать средством динамичного развития, скорее всего, обозначится позже.
— То есть нас, по-вашему, подстерегает не только экономический кризис?
— Естественно, не только! Поскольку мы имеем дело с деформациями, затрагивающими основы социальной сферы.
— Вы нас случайно не запугиваете, батоно Давид?
— Не думаю. Я вам без прикрас излагаю то, что есть на самом деле.
— Ну, зарубежные эксперты вообще считают, что мир стоит на пороге третьей мировой войны. Наши газеты опубликовали эту их позицию.
— Некоторые действительно говорят о том, что это война… Но разрушение на войне – один из элементов. То, что разрушено войной, можно восстановить за два-три года. А как восстановить те связи, которые сложились у производителей и многие годы действовали между группами людей?
— И которые разорвала пандемия коронавируса?
— Да. Коронавирус бьет именно по таким отношениям. Под сомнением оказываются действовавшие логистические связи, налаженные торговые маршруты. Выбивается основа из-под гарантий. Недавно в порт не впустили какое-то судно; подобных примеров уже множество, и они наносят общественно-экономическим жизни гораздо больший ущерб, чем разрушения, вызванные войной. То, о чем я говорю, намного вреднее, потому что рушится система человеческих взаимоотношений, построенная на доверии и ответственности. Люди окажутся в ситуации, когда они не смогут продолжать подобного рода отношения, объявленные ранее и лежавшие в основе всей сегодняшней международной системы. Уже возникают непривычные проблемы. К примеру, недавно собралась ОПЭК (Организация стран экспортеров нефти), чтобы урегулировать цены на нефть. Но Мексика отказалась Ситуация отрицательно сказалась на России. А корона усложнил все эти отношения, вдобавок, еще и тем, что стало невозможно вразумительно говорить с партнером, представляющим сторону, обладающую на данный момент превосходством. Корона вмешивается в дело как третий фактор, влияние которого пока не изучено – никто не знает, где и в какой форме он проявит свое негативное начало.
— Каким вам представляется будущий сценарий, батоно Давид?
— Похоже, к осени изменится наша продовольственная корзина. Если сегодня у наших граждан еще есть выбор, какого типа товары покупать, то осенью его больше не станет. Создастся примерно такое положение, как было в начале 90-х годов.
Первое, что обязательно считаю нужным сразу же подчеркнуть, это, что нам очень повезло, и, к счастью, мы имеем высококвалифицированных врачей, располагаем хорошо налаженной системой здравоохранения, которая оказалась способна эффективно бороться с факторами, приводящими к пандемии. Это должно нам дать возможность рационально использовать два миллиарда лари, выделенные на нужды преодоления этой экстраординарной ситуации. Часть этих средств, надо полагать, будет истрачена на социальную помощь, пополнение семейного бюджета людей, имевших повседневный доход и зависящих от ежедневных поступлений, на поддержку пенсионеров. Но другой, по моему убеждению, надо хотя бы минимально заполнить к грядущей осени продовольственную корзину.
Чтобы добиться этого за короткое время, скорость денежного обращения должна совпасть с темпами процесса производства. С этой целью необходимо выбрать несколько приоритетных направлений и сельхозкультур.
Первая отрасль, где деньги вращаются быстрее всего, это птицеводство, производство яиц. Речь идет о шести месяцах, а за это время наш рынок можно успеть наполнить именно курами и яйцами. Сегодня на рынке слишком много кур и яиц, завозимых из-за рубежа. Если структура ввоза изменится, спрос на эти продукты возрастет.
Вторая позиция – рыба. Здесь также можно добиться быстрого возврата денег. Заслуживает внимания и рыбная мука, которая используется как кормовой продукт в животноводстве.
Наконец, необходимо срочно засеять как можно больше площадей кукурузой. Нам надо взять ориентир именно на кукурузу. А дальше – само собой – весенние полевые работы и, конечно, картофель.
У меня просматриваются именно такие направления. Надо обеспечить массовую поставку этих продуктов на рынок. Они определят цену на помидоры и огурцы, рыночную стоимость бахчевых культур. В целом сегодня не время говорить о высоких материях. Важнейшей задачей и обязанностью является обеспечение первоочередных, жизненно необходимых потребностей людей. Хотя не только.
Скажем, вдруг оправдается прогноз Лелы Какулия (смеется), и через две недели коронавирус испарится без следа. При этом останутся вспаханные площади, посеянная кукуруза, деньги, вложенные в птицеводство. Но что, спрашивается, в этом плохого?! Создав базу для животноводства, нам больше не придется завозить птицу и рыбу из Дании – будут свои. Между прочим, армяне именно таким путем разобрались со своими проблемами: если обратили внимание, половина вынесенных на наш рынок для продажи колбас, произведены в Армении. Не представляет особой трудности и налаживание производства жиров: чем, скажем, плохо кукурузное масло?!
У нас, как вы знаете, ни о чем, кроме Анаклийского порта и земляных орешков, не говорят, и это заблуждение. Потому что нам действительно пора решительно повернуться в сторону кукурузы. Техника для этого есть. Давно уже «двоюродной сестрой кукурузы», как говорилось раньше, перестала быть мотыга.
— Как-то Михако Орагвелидзе сказал: кукуруза – это имя, а фамилия ее мотыга.
— Люди сторонятся мотыги, но кукурузу очень даже хотят! Их нетрудно понять, однако с помощью техники можно решить любые вопросы, надо лишь захотеть.
Это я считаю главной задачей. Ну и, конечно, забота о людях, решение проблем здравоохранения – это, как говорится, само собой. Просто я не вправе давать советы в данной области. Тем более, у нас в этой сфере есть специалисты мирового уровня; теперь и американцы по части организации дела следуют примеру Амирана Гамкрелидзе. То же самое можно сказать о Тенгизе Церцвадзе.
То есть, тут у нас дело в шляпе, что дает возможность присмотреться и сосредоточиться на других вопросах.
— Вы, наверное, помните, как промышленники начали движение «Производи в Грузии». Но распространить этот патриотический почин по стране в тех масштабах, которых мы ожидали, не удалось. А из ваших слов следует, что фундаментом, который поможет преодолеть сегодняшнюю сложную обстановку, должно стать как раз развитие местного производства…
— Во главе движения, о котором вы вспомнили, стояли наши известные бизнесмены – Гоги Топадзе, Бесо Джугели. Поддержал их и Чкония. Они имели в виду существующие производственные мощности, которые технологически устарели. Говорили, например, о восстановлении производства шелковых тканей. Сегодня спрос тут отсутствует. У нас была мертвая экономика, которой не удавалось адаптироваться к современным экономическим требованиям. Теперь же речь идет о производствах, которые будут работать в конкурентоспособной среде по критериям, которые диктует мировой рынок.
— Какими вам видятся перспективы для инвесторов в посткоронавирусной Грузии?
— Прежде всего, следует точно знать, куда желательно разместить ввезенные средства. Нужно просчитать, какими ты располагаешь ресурсами, каковы возможности в отношение обеспечения рабочей силой, что у тебя за сырье. Затем надо обратиться к организации, которая все это (то есть, все, что ты решил) способна реализовать в соответствии с новейшими технологиями, которые тоже потребует соответствующей базы и сырья. Есть ли все это у нас? Чем можем мы заинтересовать инвесторов? Существуют ли конкретные проекты? Необходимы четкие ответы. Все должно быть тщательно взвешено, подсчитано и подготовлено, поскольку на авантюрные приглашения никто из серьезных инвесторов не отзовется. Короновирус потряс устои сложившихся взаимоотношений, потому пути теперь придется искать и восстанавливать самим. Но это не та проблема, которую невозможно решить.
— Не станут ли препятствием политические барьеры? К примеру, надо ли нам отказываться от российского рынка?
— Факт, что взаимоотношения с Россией у нас осложнены, и они никогда еще не падали до столь низкой отметки Тем не менее, факт и то, что многие наши стратегические объекты находятся у нее в руках – скажем, в сфере энергетики. Мы сотрудничаем в строительной отрасли, завозим оттуда зерно пшеницы, я уже ничего не говорю о рынке для реализации нашей собственной продукции, это и так хорошо всем известно.
— То есть, в посткоронавирусный период экономические связи станут приоритетней политических?
— В сложившейся обстановке экономика – один из важнейших моментов, хотя пути людей неисповедимы. Но в любом случае восстановление всех других отношений должно начинаться именно с экономических. Определяющими при этом выступают не политические симпатии, а возможности для того, чтобы быстро справиться с проблемами, созданными короной. Правда, и обстановку после победы над пандемией CoViD-19 преодолеть будет непросто – сложностей возникнет не меньше, поскольку страна окажется в экономической рецессии. И не только.
Беседовал
Армаз Санеблидзе
