14 августа исполнилось 29 лет со дня начала абхазской войны. После тех трагических событий миновало почти три десятилетия. Премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили опубликовал в связи с этим пост в социальной сети, в котором подчеркнул, что уверен в восстановлении исторической справедливости: «29 лет назад именно в этот день началось одно из самых драматических событий в истории Грузии – абхазская война. Конфликт двух братских народов унес жизни многих людей – солдат и мирных граждан. Нашими были люди по обе стороны линии фронта. Хочу еще раз выразить соболезнование семьям всех погибших. Историческая справедливость будет восстановлена, и Грузия непременно объединится вновь…»
Премьер-министр выразил уверенность в том, что путем мира и развития Грузия сумеет создать вместе с абхазами и осетинами сильное государство, в котором у всех будет иметься возможность для сохранения своей самобытности и развития: «Путем мира и развития мы создадим вместе с абхазскими и осетинскими братьями сильное, развитое государство, которое окажется привлекательным для каждого его гражданина и где в условиях этнического, религиозного и культурного многообразия, всем будет предоставлена возможность для сохранения собственной самобытности, для процветания и развития…»
Чуть позже с похожими заявлениями выступили и другие представители власти, подчеркнувшие, что Грузия выражает готовность к реальному диалогу со сторонами конфликта. Правда, в правящей команде так и не уточнили, как им представляется в нынешних условиях ведение подобного диалога и кого в данном случае можно рассматривать как «сторону конфликта»…
Какие через 29 лет после начала войны появились перспективы в грузинско-абхазских отношениях и насколько реалистична при существующем положении вещей оценка премьера по поводу восстановления исторической справедливости? С «Грузией и миром» беседует бывший командующий внутренними войсками, генерал-лейтенант Георгий Шервашидзе.
— Батоно Гиорги, 14 августа, как известно, исполнилось уже 29 лет со дня начала абхазской войны. Не считаете ли вы, что трех десятилетий должно быть вполне достаточно для того, чтобы вынести определенные заключения… Что можете вы, как человек, находившийся в свое время в эпицентре этих трагических событий, сказать по поводу того, как они смотрятся сегодня с высоты прожитых лет?
— 30 лет не только достаточно, но и более, чем достаточно, чтобы трезво оценить события, о которых вы говорите, и, вооружившись холодным разумом, сделать определенные выводы. С другой стороны, выводы выводам рознь – какого рода это была война и что она нам показала? Ответ во многом зависит от того, с какого угла, откуда и как посмотреть… Я знаком со многими из воевавших людей, кто и сегодня убежден, что Грузия предприняла верный для того времени шаг, хотя очень много встречается и таких, кто считал и до сих пор считает, что наши подразделения не должны были входить в Абхазию. К примеру, я и люди в моем окружении уже 15 числа только и мечтали о том, чтобы грузины срочно вывели оттуда технику. К сожалению, этого не случилось, и война стала набирать обороты. Ну а как потом развивались события, все мы хорошо знаем… Это была огромная ошибка, и мы, безусловно, пожинаем ее плачевные результаты…
— Да, но ситуация тогда накалялась день ото дня, что же оставалось делать власти?!
— Я и тогда всем говорил и сейчас придерживаюсь позиции, что Грузия должна была задействовать все свои дипломатические и политические ресурсы и воспользоваться любыми путями и средствами, направленными на разрядку ситуации. Следовало обратиться к России. Понятно, тогда и в России царила довольно хаотическая обстановка и во главе ее находились люди совершенно иного плана, но другого пути у нас, по сути дела, не было. Необходимо было любой ценой найти с ними общий язык, и не доводить дело до открытого конфликта…
— То есть, вывод такой же – нам-таки следовало пойти по пути диалога с Россией?
— Безусловно. На самом деле реальной альтернативы у этого пути и не было. Однако, вместо этого, мы поддались каким-то иллюзиям: «Россия нам не нужна», «цивилизованный мир нас защитит» и т.д. Одурманенный этими иллюзиями политический спектр поверил всяческим сказкам, что в последующем ввело в заблуждение все общество. А чем нам это в результате аукнулось? Мы получили войну, которая лишила нас территорий и привела к самой драгоценной потере – людей. Это стало настоящей трагедией и для абхазов, и для грузин, и она нас на долгие годы разъединила и разобщила друг с другом. Уверен, войну эту можно было изначально предотвратить… Между прочим, заводя разговор о диалоге и о необходимости нормализовать отношения с Россией и рассматривая это в качестве выхода из создавшегося положения, надо учитывать и то, что в России тех времен, в том числе, в высшем политическом руководстве довольно основательно пустили корни определенные силы, настроенные против нормализации российско-грузинских отношений. Они играли огромную роль в обострении целого ряда конфронтационных процессов и в разжигании конфликта в Абхазии…
— И кого же вы имеете в виду?
— От конкретизации я с вашего позволения воздержусь, однако кто захочет понять, тот, наверное, догадается. Они были нашими соседями, которые прекрасно знали, что урегулирование российско-грузинских отношений будет способствовать усилению Грузии. А сильная Грузия, у которой установлены добрососедские отношения с Россией, естественно, никому из них не была нужна. Всех гораздо больше устраивало иметь дело с беззащитной, раздробленной и ослабленной страной, над которой, словно дамоклов меч, постоянно нависает угроза…
— Давайте обратимся к сегодняшним реалиям. Премьер выразил в социальной сети мнение о том, что историческая справедливость непременно будет восстановлена, и в Грузии «путем мира и развития мы создадим вместе с абхазскими и осетинскими братьями сильное, развитое государство, которое окажется привлекательным для каждого его гражданина…» Оставляет ли наш сегодняшний политический и идеологический курс основания для подобного оптимизма?
— Со дня распада Советского Союза не было в Грузии ни одного правительства, которое, придя к власти, громогласно не объявило бы о том, что восстановит мирным путем территориальную целостность страны и создаст условия, которые сделают нас привлекательными для наших абхазских и осетинских братьев. С тех пор миновало почти 30 лет, и что же мы получили в итоге? Может ли кто-то утверждать, будто мы сегодня стали хотя бы на шаг ближе к восстановлению территориальной целостности, чем, скажем, 15-20-25 лет назад? Не думаю, что такой человек отыщется. А что касается заявления господина премьера, мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы его желание оправдалось, однако на этот счет у возникают серьезные сомнения. Прежде всего, я сомневаюсь, что своей политикой мы рисуем абхазам и осетинам привлекательный образ Грузии. Подобная политика отдаляет нас не только от конфликтных регионов, но и друг от друга – власть с каждым днем теряет связь с собственным народом, поскольку все происходящее вокруг делается против его воли. Я имею в виду надиктованную извне идеологическую диктатуру, которая за все эти годы практически обнулила нашу и без того номинальную независимость…
— Готовы ли абхазы или русские к диалогу с Грузией?
— Мы уже в который раз слышим со стороны России заявления о готовности к диалогу, однако наши политики, как правило, либо оставляют их без ответа, либо расценивают как провокацию. Касательно абхазов я не могу вам сказать, насколько они готовы к диалогу на высшем политическом уровне, однако я знаком с людьми, которые достаточно хорошо и позитивно настроены по отношению к Грузии. Просто всем этим надо заняться, надо это использоваться и проводить умеренную встречную политику, даже намеков на которую мы пока не видим. Между прочим, от людей, разделяющих позицию о необходимости диалога с Россией, я часто слышу такой аргумент: мы должны начать общаться с Россией, потому что нас не принимают в НАТО… Лично я придерживаюсь иного мнения и считаю, что мы должны начать общение с Россией вовсе не из-за невозможности вступить в Североатлантический альянс, а, прежде всего, по той причине, что она наш сосед и является одним из сильнейших геополитических игроков не только в регионе, но и во всем мире. Что главное, нам необходимо говорить с ней еще и потому, что это крупнейшее православное государство, с которым нас объединяет многовековая история. Вот что следует выносить на передний план, а не то, что тебя куда-то там не принимают – НАТО тут вообще не причем…
— Как вы полагаете, насколько возможен диалог с Россией в условиях существующей власти?
— Я знаю одно, и до конца в этом уверен – если данная идея не получит поддержки со стороны власти, если не появится реальной готовности к прямому диалогу, то ни одна правящая сила, возлагающая надежды только на Запад, а тем более, на современный Запад, никогда не сможет стать успешной, не сможет стать таковой ни с экономической, ни с политической и ни с какой-либо другой точки зрения. Между прочим, то, что творится сегодня в Афганистане, служит еще одним ярким подтверждением того, насколько ненадежным партнером для любой страны являются Соединенные Штаты Америки. Примерно так же они в 2008 году бросили на произвол судьбы и нас в, скорее всего, самими же спровоцированной войне, и точно также бросят в будущем, если, естественно, во главе страны у нас по-прежнему будет находиться сила, которую нам привели и насадили именно с условием, что она будет слепо обслуживать чужие интересы.
Что же касается НАТО, лидеры которой, кстати, время от времени честно предупреждают, что принять нас в эту организацию не смогут, то мы все равно от своего не отказываемся. Да и как откажешься, прожив 20 лет в розовых иллюзиях относительно вступления в альянс и пребывая в полном отрыве от реальности. Думаю, хоть теперь-то пора сказать нашей молодежи правду. Мы должны объяснить молодым все, как есть, и научить их жить в реальном мире, с пониманием того, что НАТО – не наш путь, он губителен для страны и ничего полезного нам этот путь не принесет. И если эту реальность мы сумеем возвести на уровень декларируемой политики и избавиться, наконец-то, от наивных иллюзий, которые довели нас до нынешней деградации, тогда можно будет начать думать и о переменах. А нет, так выбор невелик – продолжить влачить существование в абсолютно бесперспективной действительности, которая со временем лишь усложнится и станет еще мрачнее…
Беседовал
Джаба Жвания
