Так называемые «измы» были подхвачены в Грузии в конце девятнадцатого века – вместе с появлением марксизма. Марксизм дал толчок ленинизму, сталинизму, а когда эти научные учения утратили популярность, на смену им пришел политической дилетантизм, и на сцене воцарились звиадисты — в Грузии конца двадцатого века восторжествовал звиадизм. Правда, ненадолго – вслед за ним получил распространение мишизм, насажденный навязчивыми и агрессивными мишистами. Одним словом, в нашей стране не прекращают тлеть, время от времени давая о себе знать, все эти «измы» и «исты»!
В последний период население страны разделилось на две части по совершенно иному признаку. Как выяснилось, во время светлого праздника Пасхи одни восклицают на грузинском «Кристе агдга!», а другие произносят это восклицание чуть иначе – «Кристе аг(с)дга!», что по смыслу означает одно и то же – «Христос воскрес!» или как бы «восстал из мертвых», «вознесся». Тем не менее, грамматическое различие в одну букву – с «с» и без нее – не на жизнь, а на смерть столкнуло между собой две половины грузинской нации. Правильно «агсдга», а не «агдга»! — настаивают одни. Нет, надо произносить «агдга», а не «агсдга», — рьяно утверждают другие. А главное никак не обозначится авторитетная личность, человек, которая положит конец спорам, подтвердит правильность одной из этих форм (какой – неважно), и все ему поверят. А не появляется он, потому что эпоха авторитетов ушла в прошлое, и ее сменила эпоха торжествующих широких народных масс и социальных сетей. Сегодня деятельность и квалификацию педагогов оценивают первоклассники, а критиками профессоров выступают первокурсники, и неудивительно, что в таких обстоятельствах упомянутый нами вопрос не сумели решить ни специалисты грузинского языка, ни церковные иерархи, ни писатели. Языковеды, специализирующиеся в области грамматики, заявили, что, дескать, по таким-то и таким-то причинам буква «с» тут совершенно лишняя, а потому говорить и писать следует «агдга». Но наш замечательный писатель Гурам Дочанашвили с их мнением не согласился, оставив нам на этот счет несколько странное (как это было ему присуще) рассуждение-головоломку:
«Ну-ка подумайте и ответьте, сколько лиц у глагола восстановил? – спрашиваю я своего бессмертного руководителя.
— Три, — не задумываясь (даже чуть раздраженно) отвечает руководитель, — он кому-то что-то восстановил.
— Это так, но если субъект помог восстановить что-то самому себе и возродил в себе жизнь… Как это выразить?
— Он возродил жизнь в самом себе.
— А короче, — не отстаю я.
— Возродил жизнь.
— А еще короче?
— Восстал…
— А куда подевалась жизнь? Одним словом, как сказать все это так, чтобы было видно, что человек сам в самом себе возродил жизнь.
— Одним словом это выразить невозможно, — снова сердится руководитель.
— Воскрес — «агсдга».
— Почему тогда не «агдга»?
— Нет, нет, именно «агсдга»! Глагол, правда, утратил третье объективное лицо, но в этом случае он сохраняет признак этого лица… Это важно именно для выражения того, что данное деяние, акт (воскресение Христа), который мы пытаемся описать, является по своей сути единственным, неповторимым и самым большим чудом, происшедшим в истории человечества (самовозрождением). Мы должны быть счастливы, что в те времена грузинский язык оказался подготовлен к столь чрезвычайному явлению, продемонстрировал характерную для живого языка творческую способность, выявил существовавшую в своих недрах форму (одноразовую и неповторимую – «агсдга»), которую поставил выше всех грамматических норм и канонов.
— Так значит «агсдга»? – в голосе руководителя слышатся грозные нотки. Но я не понимаю, злится ли он на меня или на Него (Того, Кто истинно воскрес), и потому отвечаю, как ни в чем не бывало:
— Да, да – «агсдга» — воистину воскрес!»
Поразительное суждение! Высочайший литературный вкус, высокое искусство и величайший талант проникать в глубинные нюансы языка, который тоже всегда стоит выше любых действующих грамматических норм. Впрочем… Авторитет Дочанашвили тоже делу не помог. Агсдга – агдга, агдга – агсдга… Темпераментные грузины, которым и сама Пасха, и вся ее сакральность абсолютно по барабану, по-прежнему готовы уничтожить друг друга. Они испытывают счастье лишь когда спорят, дерутся и эмоционально готовы из чего угодно убить друг друга.
Вот и всю пасхальную неделю поносили и хватали друг друга за грудки, называли неучами. Пасха уже миновала, а переполох, вызванный лингвистическими баталиями, никак не уляжется.
Каким путем идет Грузия?
Этот сложный вопрос всплыл не без причины, и задал я его не только из-за психоза, охватившего нацию в связи с «агдга-агсдга». К этому меня подтолкнул вызывающий опасения чрезмерно высокий уровень раздраженности и поляризации грузинского общества. Страна пресыщена ненавистью, что отнюдь не случайно и произошло не само собой. Это конкретный результат продолжительной и целенаправленной работы внешних сил, использовавших и использующих для создания в стране атмосферы ненависти, политику, внешнеполитическую ориентацию, ссылки на отдельные общенациональные и церковные авторитеты, конкретную обстановку в те или иные моменты и многое другое (по поводу «агдга-аг(с)дга» мы уже поговорили, о звиадистах и мишистах я тоже успел упомянуть, сейчас много говорится относительно внешней ориентации страны – Россия или Запад; могу напомнить еще о так называемых ваксерах и антиваксерах или о переполохе, поднятом во время пандемии в связи с пасхальным причастием). Любое расхождение во мнениях, любое общественное движение в Грузии бывают доведены до крайности, приобретая форму радикального противостояния. Что это, путь к пониманию? К примирению? Ко всепрощению? К гуманизму? К любви? Нет, это как раз путь в обратную сторону – к обидам, несовместимости, мести, провокациям и ненависти. То есть, это отнюдь не путь к Богу, а путь напрямую к Сатане. Дьявол сумел различными путями и способами внедриться в грузинское самосознание и быт, и сколько бы мы ни осеняли себя крестом, к великому сожалению, к Богу мы повернуты спиной:
* будучи православными, мы поддерживаем раскол в украинской православной церкви;
* будучи православными, мы везде, где только можем, стоим на стороне украинской фашистской власти;
* будучи православными, мы признаем своим стратегическим партнером недремлющего врага мирового православия (Соединенные Штаты Америки);
* будучи православными, мы внесли в Конституцию страны перспективу членства в военном блоке (НАТО), являющемся противником цитадели мирового православия (России).
Это не путь Господа!
Еще вопрос: в Грузии вертятся огромные преступные деньги. Эти суммы расходуются не на всеобщее созидание, не на достижение благополучия и счастья. Эти деньги служат дезинформации, лжи, фарисейству, поляризации общества и дискриминации. Эти деньги стоят на службе у других государства, поскольку они тратятся на усиление «пятой колонны» и расширение ее могучего рупора – медии. Все это происки Сатаны, а потому не надо удивляться, когда черт ежедневно мерещится нам на телеэкранах и чему-то нас оттуда наставляет. Он полностью прибрал к рукам и распоряжается так называемым шоу-бизнесом, захватив все стратегические с эмоциональной точки зрения точки – литературу, живопись, музыку, откуда через общественное восприятие формируется общественное мировоззрение…
Черт появляется там, где никому и в голову не придет его искать. Например, может кто-нибудь объяснить мне, что выражает скульптура велосипеда. установленная на площади Республики в Тбилиси? Это перед гостиницей «Иверия», там, где раньше стоял памятник Давиду Агмашенебели (автор Мераб Бердзенишвили). В период правления Михаила Саакашвили скульптуру бесцеремонно убрали, перенесли в Дигоми и установили прямо посреди дороги. А вместо памятника прославленному царю возвели памятник… велосипеду! Вряд ли кто отыщет убедительный аргумент для появления подобного «памятника» на таком месте, как и вообще найдет хоть какое-то оправдание его существованию. Но, как видно, этот символ, непонятно что выражающий, защищает какая-то тайная мистическая сила, потому что вот уже в течение многих лет он непоколебимо и бессмысленно стоит на своем месте. Почему?
В Берлине живет очень интересный человек – Дитрих Зенфт, который рассказывает занимательную историю:
— Я долгое время занимался профессиональным велоспортом, принимал участие во многих соревнованиях мирового уровня, выиграл немало кубков и удостоен многих наград. Когда пришло время покидать большой спорт, я понял, что не смогу жить без велоспорта, и потому решил начать конструировать велосипеды разного типа, словом, превратился в «изобретателя велосипедов» и выбрал себе новое имя – Черт. Любой профессиональный велогонщик не задумываясь скажет вам, кто такой черт. На профессиональном жаргоне так называют красный треугольный вымпел, который обычно вывешивают в том месте велотрассы, откуда начинается последний километр гонки. Именно после этого знака спортсменов обычно подстерегает самый тяжелый экзамен, потому-то вымпел и назвали «чертом» – чертом, который неожиданно вырастает перед велосипедистом. Вот я и решил превратиться в такого черта, чтобы навечно связать себя с велосипедом. С того дня и одежду стал носить соответствующую. В моем музее собрано самое большое количество «чертей» (вымпелов), которые вывешивались в ходе разных велогонок.
Не уверен, что история популярного в кругах велогонщиков Дитриха как-то связана с установленным в центре Тбилиси памятником велосипеду, однако, бесспорно, это двухрульное чудовище действительно чем-то напоминает черта. Возможно, кто-нибудь недовольно поморщится: да что вы в самом деле привязались к этому безобидному транспортному средству? Но я как раз об этом и говорю – памятник сделан чертом и поставлен черту, а не велосипеду, причем, на месте монументальной скульптуры Давида Агмашенебли. Поклонники Сатаны в свое время навязали нам его, и эта же сила никак не дает от него освободиться.
Раз уж наш разговор приобрел такое направление, я, с вашего разрешения, напомню еще об одной аналогичной истории. День 13 июня 2015 года стал настоящей трагедией для Грузии, жертвой которой оказались не только люди, но и обитатели Тбилисского зоопарка, когда многие из уцелевших оказались на тбилисских улицах. Особое внимание всего мира привлек к себе растерянно разгуливавший по площади Героев бегемот. К тому времени, некоторых сбежавших из зоопарка хищников, когда не было иного выхода, ликвидировали, чтобы не создавать угрозу жизни людей. Убитого на улице львенка Шумбу, которого за красоту любил весь Тбилиси, оплакивали многие горожане и соотечественники. А вот прославившемуся тогда бегемоту Беги в память об этой трагедии 13 июня 2022 года в Тбилиси, в детском парке «Мзиури» («Солнечный») был открыт памятник. «Фотографии разгуливающего по площади Героев Беги разошлись по всему миру. В социальной сети появился призыв, сделать гиппопотама символом Тбилиси! Руководствуясь им, тбилисская мэрия решила его увековечить», — сказано в заявлении мэрии Тбилиси. Все просто замечательно, однако во время упомянутой трагедии погибло более двух десятков людей. Если память о них решено было непременно увековечить в образе животного, то в тот роковой день, напомню, погибло больше половины обитателей зоопарка, так что, непонятно, почему выбор среди них пал именно на бегемота?!
В те дни, когда идея установить памятник бегемоту была озвучена, у меня состоялся на эту тему разговор с ныне покойным академиком Мерабом Мерабишвили, который считается величайшим скульптором. Он, помню, рассмеялся:
— Бегемот – это две картошки, большая и маленькая. Его тело не представляет интереса для художника, потому что в нем мало эстетики. Мастер не в состоянии вписать в него нечто такое, что могло бы служить символом, — объяснил он мне.
Мераб Мерабишвили – автор многих интересных скульптурных работ. Несмотря на позицию создателя памятников царю Ираклию (Телави), Александру Грибоедову (Тбилиси), Петру Багратиону (Тбилиси, Москва), Шота Руставели (Будапешт) и других шедевров, а также на мнение мыслящих здраво специалистов, было все-таки сочтено, что эта весьма спорная с точки зрения монументального искусства идея должна получить воплощение. Теперь в нашей столице есть скульптура бегемота, чем-то напоминающая установленный перед «Иверией» велосипед. Это адресует меня к одному высказыванию бывшего премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона: «Если б у моей бабушки были колеса, она была бы велосипедом». Конечно, фраза вряд ли может служить образцом деликатности, но она прекрасно подходит для сарказма. Памятники велосипеду и бегемоту, помимо уродства, схожи друг с другом еще по одному признаку – родству с чертом. Дело в том, что бегемот занимает почетное место в перечне самых могучих демонов. Он упоминается в качестве лица Сатаны наряду с Азазелем и Вельзевулом. Кстати, романе Булгакова «Мастер и Маргарита» кота Воланда (Сатаны) зовут Бегемот.
Кого же, спрашивается, одолевает такое непреодолимое желание ловко вписать в образ Тбилиси (Грузии) икону черта, и почему не в состоянии догадаться об этом руководители нашей столицы или, если хотите, всей страны?
Это не вопрос, от которого можно отмахиваться. Последнее творение блестящего скульптора Мераба Мерабишвили «Давид Агмашенебели», которое опирается на эстетические принципы грузинской скульптуры и является красивейшим памятником великому царю, после смерти автора остается в его мастерской. Потому что в современной Грузии никого не интересует этот последний шедевр представителя славной династии Мерабишвили (Мераб Мерабишвили – сын выдающегося грузинского скульптора Котэ Мерабишвили, который является автором красивейшего памятника Шота Руставели, украшающего площадь Руставели. В целом, Котэ Мерабишвили создал лицо Руставели). Не интересует, надо полагать, потому что образ Давида Агмашенебли связан с Богом, а не с Сатаной. Одного «Давида Агмашенебели» выдрали в центре Тбилиси и убрали из города, другому «Давиду Агмашенебели» вообще перекрыли путь к людям. Взамен тбилисское (общегрузинское) архитектурное пространство заполняют всякого рода металлоломом, вроде велосипеда и бегемота. Вместо того, чтобы учить будущие поколения причащаться перед Богом, их приучают преклоняться перед Сатаной.
Валерий Кварацхелия
