Выдающиеся боевые качества, находчивость и отвагу русского солдата отмечали все, воевавшие с Россией, — кто-то с искренним восхищением, а кто-то нехотя, стиснув зубы. В День защитника Отечества РИА Новости публикует наиболее любопытные исторические высказывания.
Страшные казаки
Отечественная война 1812-го закончилась для Наполеона полным крахом — его Великая армия была разгромлена русскими войсками и с позором бежала. Перед вторжением французы относились к противнику с некоторым презрением. На это была направлена вся государственная пропаганда, успокаивающая общественное мнение относительно перспектив похода на восток.
Русскую армию считали многочисленной, но плохо подготовленной. Мнение изменилось, когда начались бои. Казачьи отряды произвели на французов большое впечатление. Генерал Моранд после войны писал: «Самая прекрасная конница Наполеона разбилась и растаяла от действий казаков, которых она считала недостойными себя. Казаки сделали много для славы России. Они были ее истинные защитники и освободители».
Один из старших офицеров наполеоновской армии виконт де Пюибюск в письмах на родину не скрывал ужаса перед летучими отрядами русских казаков: «Не успели мы добраться до лесу, как вдруг наскакали на нас казаки и изрубили всех, которые остались на дороге. Невозможно вообразить казацких наездов: каждую минуту они нас тревожат, толпы их на каждом шагу вдруг и внезапно, как будто из земли родятся. Не успел я собрать наших людей, как роковое «ура!» разнеслось по воздуху. Неприятель поставил у входа в деревню пушки, казаки окружили нас, а пешие солдаты начали зажигать дома, из которых открыли стрельбу наши солдаты; которые думали спастись, отдавшись в плен, были изрублены, а остальные погибли в пламени огня».
В конце войны французы отзывались о русских солдатах совсем иначе, чем перед вторжением. Один из пехотных офицеров армии Наполеона признавался: «Я участвовал не в одной кампании, но никогда еще не сталкивался с таким кровопролитным делом и с такими выносливыми солдатами, как русские».
Неравный бой
На протяжении почти всего XIX века Россия и Турция враждовали и неоднократно воевали за господство в Черноморском регионе. Несмотря на это, обе стороны уважали друг друга — и было за что.
Один из героических эпизодов Русско-турецкой войны 1828-1829 годов — бой брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Александра Казарского с двумя вражескими линейными кораблями «Селемие» и «Реал-бей». Русские моряки при полном превосходстве противника в артиллерии вышли из этого невероятного сражения победителями и оторвались от преследования.
«Во вторник, с рассветом, приближаясь к Босфору, мы приметили три русских судна, фрегат и два брига, — писал после боя штурман «Реал-бея». — Мы погнались за ними, но догнать смогли только один бриг в три часа пополудни. Корабль капудан-паши и наш открыли тогда сильный огонь. Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана до того, что, стыдно сказать, мы прекратили сражение и он со славою продолжал путь. С двадцатью пушками, не более, он дрался против двухсот двадцати».
Похвала врага
Тяжелая и бесславная для Москвы Русско-японская война 1904-1905 годов тем не менее дала миру множество примеров героизма русских солдат и моряков. Японцы, мало знавшие о противнике, постепенно проникались к нему уважением.
Воинов Страны восходящего солнца восхищал героизм русских, часто сражавшихся до последнего солдата. Японский поручик Тадеучи Сакурай, участник штурма Порт-Артура писал: «Несмотря на все наше озлобление против русских, мы все же признаем их мужество и храбрость, и их упорная оборона в течение 58 часов заслуживает глубокого уважения и похвалы. Среди убитых в траншеях мы нашли одного русского солдата с перевязанной головой: очевидно, уже раненный в голову, после перевязки он вновь встал в ряды товарищей и продолжал сражаться до тех пор, пока новая пуля не уложила его насмерть». Высоко оценивали русского солдата и в годы Первой мировой. Вот мнение офицера австро-венгерской армии фон Ходкевича: «Русские — противник упорный, доблестный и чрезвычайно опасный. Русская кавалерия великолепна своими доблестью, выучкой и конским составом, но, также как и мы, склонна к излишне самонадеянным действиям. Русский пехотинец неприхотлив, вынослив и, как правило, при хорошем командовании чрезвычайно стоек. В наступлении русская пехота нечувствительна к потерям. Под Дзивулками атака сибирских стрелков произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать: «Браво, господа!» Русские артиллеристы вообще выше всяких похвал. Вспомнилось, как они прижали наш полк к земле у Лиманова».
Легкой прогулки не будет
В Великую Отечественную немцы, одурманенные нацистской идеологией и окрыленные успехами в Европе, вступали с убеждением в полном превосходстве над Красной армией. Однако первые бои доказали, что легкой прогулки у вермахта не будет. Уже в июле 1941-го главнокомандующий германскими сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич признал: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник».
Высоко оценивали русского солдата и в годы Первой мировой. Вот мнение офицера австро-венгерской армии фон Ходкевича: «Русские — противник упорный, доблестный и чрезвычайно опасный. Русская кавалерия великолепна своими доблестью, выучкой и конским составом, но, также как и мы, склонна к излишне самонадеянным действиям. Русский пехотинец неприхотлив, вынослив и, как правило, при хорошем командовании чрезвычайно стоек. В наступлении русская пехота нечувствительна к потерям. Под Дзивулками атака сибирских стрелков произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать: «Браво, господа!» Русские артиллеристы вообще выше всяких похвал. Вспомнилось, как они прижали наш полк к земле у Лиманова».
Легкой прогулки не будет
В Великую Отечественную немцы, одурманенные нацистской идеологией и окрыленные успехами в Европе, вступали с убеждением в полном превосходстве над Красной армией. Однако первые бои доказали, что легкой прогулки у вермахта не будет. Уже в июле 1941-го главнокомандующий германскими сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич признал: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник».
Начальник Генштаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер летом 1941-го отметил: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. <…> Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей в плен сдаются немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование и пытаются выйти из окружения под видом крестьян. Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».
Начальник штаба 4-й армии вермахта генерал Гюнтер Блюментрит указывал в дневниках, что сила русского солдата — в его близком контакте с природой. Именно поэтому красноармеец свободно передвигался ночью в тумане и не боялся мороза. Генерал писал: «Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
