Слова будущего музыкального шедевра композитора Александра Александрова «Священная война» были напечатаны в газете «Известия» 24 июня 1941 года, то есть, буквально через два дня после начала Великой Отечественной войны (автор текста – поэт Василий Лебедев-Кумач). Выдающийся советский композитор в тот же день написал свое гениальное произведение, которое заражало весь советский народ таким огромным чувством патриотизма, что победить его было невозможно.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, –
Идет война народная,
Священная война!
26 июня 1941 года группа участников Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски СССР, направляясь на фронт, впервые исполнила эту замечательную песню на Белорусском вокзале (на стене здания вокзала установлена мемориальная доска в честь этого события). Начиная с того момента и на протяжении всей Великой Отечественной войны после утреннего боя курантов по советскому радио неизменно звучала «Священная война». Песню перевели на многие языки. Первый перевод был осуществлен на украинский (автором перевода стал известный поэт Никола Бажан, который перевел на украинский язык также и «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели). Именно в этой песне впервые органично соединились друг с другом, казалось бы, несовместимые понятия «ярость» и «благородство». Но когда на тебя идет вероломный, подлый и вдобавок могущественный враг, перед которым ты ни в чем перед ним не провинился, однако он, тем не менее, пытается тебя уничтожить, тут любого человека и гражданина, обладающего честью и достоинством, должна охватывать праведная ярость. Это та самая ярость, которая наделяют тебя удивительной силой, способной не только остановить врага, но и одолеть его, которая не позволяет тебе склонить перед ним голову и трястись от страха, а заставляет решительно подняться на борьбу, чтобы подавить несправедливость и зло. Именно в этот миг, начав восприниматься как обязательное условие для поражения зла, ярость становится проявлением благородства. «Пусть ярость благородная вскипает, как волна…». Вот чего так не хватало Советскому Союзу в послесталинский период, и вот чего так недостает теперь, после распада СССР, России. И не только по времена Ельцина, но и при Путине. Русский (и не только русский) народ хорошо запомнил путинские угрозы, когда он пообещал: «Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно». Хорошо было сказано – сильно, внушительно, однако не хватало уточнения, кто подразумевается под понятием террористы – исполнители или заказчики. Главное несчастье обычно в том, что за спиной у террористов-исполнителей стоят террористы-заказчики уже в лице целых государств. Чаще всего в роли такого государства выступают Соединенные Штаты Америки. Американцы, в дополнение к криминальному содержанию, придали террору государственное значение, поскольку наделили его одной из ведущих функцией в выстраивании отношений с внешним миром. Так вот, если в том своем известном высказывании Путин имел в виду и заказчиков, то его угрозы могут показаться несколько чрезмерными. Да, да! И не только потому, что США так легко на колени не поставишь, но еще и по той причине, что Россия говорила тогда со Штатами (и со всем коллективным Западом) на языке реверансов, стояла перед ними с опущенной головой, словно ученик (и, между прочим, она и по сей день не избавилась до конца от западного комплекса). Тому можно привести немало подтверждающих примеров.
Так в обращении Путина в связи с началом специальной военной операции на Украине присутствует такой пассаж: «Попытка ублажить агрессора в преддверии Великой Отечественной войны оказалась ошибкой, которая дорого стоила нашему народу. В первые же месяцы боевых действий мы потеряли огромные, стратегически важные территории и миллионы людей. Второй раз мы такой ошибки не допустим, не имеем права». На мой взгляд, говорить перед началом специальной военной операции о сталинской ошибке (если таковая вообще имела место) было несколько не к месту, и, как мне кажется, в этом проявился комплекс, о котором я сказал. Дело в том, что в словах Путина прослеживались определенные опасения в том, чтобы кто-нибудь не усмотрел в нем последователя сталинского пути. Это явилось своего рода попыткой оградить себя от сравнения со Сталиным (диктатором).
Свидетельством реверансов перед Западом стал, как мне представляется, и сценарий открытие в Москве памятника Солженицыну, произнесенные при этом, словно кому-то назло, слова, совершенно не соответствующие объективной оценке человека, в общем-то, средних способностей, вознесение которого на писательские «высоты» было обусловлено отнюдь не адекватным признанием его творчества, а стало лицемерным отражением искусственно созданной ему Западом и Комитетом по Нобелевским премиям «славы» за очернение Сталина как исторической личности. И Путин полностью вписывался в этот западный контекст, когда заявил: «Сегодня мы открываем памятник Александру Исаевичу Солженицыну, нашему выдающемуся соотечественнику, писателю, мыслителю, фронтовику, участнику Великой Отечественной войны и истинному, настоящему патриоту России».
Результатом влияния западной конъюнктуры стало и открытие «Стены скорби» в Московском центре советских репрессий, где Путин произнес такие слова: «Каждому могли быть предъявлены абсолютно надуманные и абсурдные обвинения, миллионы людей объявлялись врагами народа, были расстреляны или покалечены, прошли через муки тюрем или лагерей и ссылок». Что же получается? А получается, что Путин полностью разделяет обвинения, предъявляемые Сталину Западом. Его слова могут быть истолкованы как то, что Сталин был крайне несправедливым руководителем, и миллионы советских людей попал под расстрел или томились в заключении по абсолютно надуманным и абсурдным обвинениям. Откуда взялось мнение, будто в сталинский период массово осуждали невинных людей? Если сегодня в стране столько преступников и террористов, которых «и в сортире замочим», с чего бы это в те сложнейшие времена их было меньше?! Разве не должны понести наказание организаторы ужаснейшего теракта 22 марта? Или справедливо, если кто-нибудь в будущем станет называть такое заслуженное наказание путинскими репрессиями?! Нет, Путин явно допускает ошибку при оценке личности Сталина, поскольку механически повторяет клеветнические обвинения, сфабрикованные в лабораториях Центрального разведывательного управления США, что очень далеко отстоит от истинного положения дел.
Путин посетил на дому так называемого правозащитника советского периода Людмилу Алексееву и поздравил ее с днем рождения. Подобного рода жест тоже был, как говорится, попыткой подыграть Западу. Советские правозащитники и диссиденты представляли собой созданные американскими спецслужбами антисоветские и антироссийские нелегальные структуры, которым были до лампочки советские граждане и их права человека. Задачей их являлось осуществление подрывной деятельности против Советского Союза и социалистической системы. Да и сама Алексеева меньше всего ожидала увидеть Путина у себя в гостях: «Приехал лично поздравить, я очень поражена и благодарна. Потому что, когда я начинала этим заниматься, я думала о том, на сколько меня посадят: на семь лет по 70-й или на три года по 190-й статье. А что меня придет поздравлять президент, мне и в голову не приходило».
К чему я обо всем этом рассказываю? Только и только потому, что перечисленные факты, как и другие подобные реверансы Путина, никого в западных политических кругах не трогают, ведь у тамошних политиков нет ни души, ни сердца.
Во время всего этого периода, в течение которого Владимир Путин находится у власти, по России несколько раз прокатились страшные волны террора. Выходит, что «мочить в сортире» пока не получается, и не получается, потому что Путин пытается в белых перчатках препятствовать и расправляться с западной мерзостью, развратом, террором, политическим и военным насилием, что, к великому сожалению и несчастью, невозможно. В отношениях с Западом решает лишь одно – сила, сила, которая проистекает и мотивирована благородной яростью и призвана решать судьбы народа и страны:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, –
Идет война народная,
Священная война!
У Путина остается сегодня один единственный путь – он должен проявить стальную твердость, быть прочным, как СТАЛЬ. Российскому президенту надо действовать сталинскими методами, со сталинской решимостью и сталинской твердостью, однако для этого необходимо сначала увидеть и осознать правоту Сталина. К сожалению (или к счастью) это единственный путь, ведущий к победе.
Валерий Кварацхелия
