Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что обладание истребителем KAAN, десантным кораблем Anadolu, БПЛА Akıncı, Kızılelma, ANKA, танком Altay и различными ракетными системами вооружения является для страны вопросом выживания.
«У нас будет сильная армия и мощный ВПК, — сказал Эрдоган. — В противном случае нас не сможет защитить от врагов ни международное право, ни альянсы, к которым мы принадлежим, ни ООН, бессилие которой сейчас признается всеми. Единственное, что защитит нас от наших врагов, это наша собственная мощь, собственные возможности и способности».
Такое заявление Эрдогана примечательно некоторыми важными факторами. Он констатирует, что Турция имеет врагов и следует обеспечить защиту через усиление армии и ВПК. Это — с одной стороны. С другой — обозначенная тенденция вписывается в существующую геополитическую турбулентность на мировой арене, связанную с усложнением международных отношений и усилением конкуренции между державами в борьбе за лидерство. При этом Турция обозначает себя в позиции защитницы альянса (имеется в виду НАТО), а не наоборот. Наконец, Турция демонстрирует намерения выступать не только в роли регионального лидера, но и как один из новых мировых центров.
Есть традиционное представление о том, что борьба за лидерство на Ближнем Востоке, признаки которой обозначились где-то на уровне 2010-х годов, происходит в парадигме отношений Турция — Саудовская Аравия — Иран. Но Саудовская Аравия не имеет за плечами богатой истории национальной государственности. Другое дело Иран, у которого древнейшая про сравнению с Турцией государственная традиция лидерства в регионе, начало которому было положено ещё в Персидской империи эпохи Ахеменидов, когда персидская держава раскинулась от реки Инд до Средиземного моря, от Индии до Балкан и от Египта и Аравии до Кавказа. Тогда Персия была крупнейшей великой державой, с «опытом национального величия» и «стратегической традицией».
Но кого Эрдоган сегодня считает врагом или врагами Турции? Выступая на мероприятии по случаю годовщины неудавшегося госпереворота 15 июля 2016 года, он говорил, что «у страны много врагов, ожидающих ее гибели», и «если я стану их перечислять, то это приведет к очень крупному кризису международного масштаба». Это намек на то, что Турция не вписывается в конфигурацию Pax Americana, которая препятствует становлению ее лидерства в регионе. Хотя бы потому, что именно Запад, а точнее многие страны-партнеры Турции по НАТО, стоят за активизацией в Турции этнических и национальных движений, а борьба курдов переросла в фазу сепаратизма. Это направление уже давно подогревают США и Израиль для дестабилизации внутриполитического положения страны. Помимо этого арабские страны не желают признавать за Турцией лидирующую роль в регионе.
Но подобным образом негласно действует и Турция в отношении Ирана, разыгрывая так называемую тюркскую «карту». Так складывается уникальная ситуация: Запад смотрит на ближневосточные страны как на ревизионистские страны, в свою очередь эти страны, пытаясь использовать западный геополитический ресурс, в таком же качестве оценивают друг друга и пытаются решать свои «исторические задачи».
Если же переходить на конкретику, то сейчас Турция действительно находится чуть ли не в «кольце врагов». Это — Сирия, Израиль, Армения, Греция, потенциально Ирак и Иран. В последнее время у Анкары довольно сложные отношения складываются с США и Европой. Не случайно еще недавно сам Эрдоган сравнивал сложившуюся геополитическую ситуацию с национально-освободительной борьбой, которую вела страна в начале 1920-х годов. Не случайно и то, что в Турции шли разговоры о том, чтобы Эрдогану присвоить звание «гази» — ветеран войны, какое имеет основатель современной Турции Мустафа Кемаль Ататюрк. В действительности же, как пишет Al-Monitor, заявление Эрдогана — «это синдром сложных ожиданий и будущей региональной напряженности».
Источник: ИА REX
