Тбилисский офис Детского фонда ООН опубликовал очередной отчет касательно правового положения детей в Грузии. В сравнении с предыдущими аналогичными отчетами данное «исследование», проводившееся в масштабах всей страны, выглядит наиболее критически. В частности, согласно «документу», сегодня большинство детей в Грузии в возрасте от 1 года до 14 лет испытали на себе насилие со стороны родителей: «Подобно многим другим странам мира, в Грузии очень распространены насильственные методы воспитания. В течение месяца, предшествовавшего исследованию, примерно 70% детей (возраст от 1 года до 14 лет) испытали на себе, как минимум, одну форму насильственного воспитания; 66% детей становились жертвами психологической агрессии, а 31% — физического наказания».
В отчете также подчеркивается, что 5% детей оказались жертвами тяжелого физического наказания, что является тревожным показателем и требует серьезного вмешательства со стороны государства: «5% детей относятся к категории жертв тяжелого физического наказания; почти все родители (более 90%) применяли ненасильственные формы воспитания, однако часто эти формы использовались в комбинации с насильственными формами воспитания; лишь в отношение 28% детей применялись только ненасильственные методы воспитания; детальный анализ насильственных дисциплинарных форм показал, что более чем в половине домашних хозяйств на детей кричали, а 20%-ам детей давали пощечину или били…» Особое внимание авторы исследования заострили на обстоятельствах, которые, по их мнению, обусловливают насильственный фон в семьях. По их утверждению, основной и главной причиной всего этого являются недостаточная «просвещенность», дефицит соответствующих знаний и отсутствие подходов.
К сведению:
Вышеуказанное исследование было осуществлено ICEF при активной финансовой поддержке и помощи, оказанной различными международными организациями. В их числе представлены: шведское Агентство международного сотрудничества и развития (SIDA), Агентство международного развития Соединенных Штатов Америки (USAID), Фонд населения ООН (UNFPA), Всемирная организация здравоохранения (WHO), Всемирный банк и т.д.
Напомним, что Детский фонд ООН опубликовал подобный же критический отчет в декабре 2018 года, и в нем было подчеркнуто, что большинство родителей в Грузии «прибегают к авторитарному стилю воспитания». Организация критически оценила «бездействие» властей, и к документу были приложены строгие рекомендации на этот счет. А вскоре после опубликования отчета парламент девятого созыва начал обсуждать так называемый Кодекс прав ребенка, что послужило поводом для общественного недовольства. Невзирая на это, обсуждение состоялось и «закон» был утвержден вопреки воле большинства населения.
Каких законодательных изменений ожидать нам в этот раз и что означает подчеркнутые в последнем отчете слова о том, что для искоренения «проблемы» необходимо обеспечить «непрерывность реформ»?
«Грузия и мир» побеседовала на эту тему с правозащитником Дмитрием Лордкипанидзе.
— Батоно Димитри, Детский фонд ООН опубликовал очередной критический отчет, согласно которому большинство родителей в Грузии, оказывается, применяют насилие над детьми, и причиной этому является недостаточная «просвещенность». В «исследовании» подчеркнуто, что указанная проблема требует серьезного реагирования со стороны государства, что должно выразиться в непрерывности реформ и повышении уровня общественного сознания… Чему в нынешней обстановке служит подобного рода отчет и каких нам ждать вслед за всем этим изменений?
— Прежде всего, хочу выразить благодарность вашей газете за то, что она проявляет интерес к этой крайне серьезной теме. Вы освещаете ее и предоставляете общественности соответствующую информацию. А это особенно важно в условиях, когда медийное поле фактически монополизировано так называемыми либеральными силами, и они касаться подобных вопросов вообще не желают. А в связи с конкретно упомянутым «документом» начнем с того, что ICEF по-прежнему остается одним из действенных инструментов ООН в странах, наподобие Грузии, поскольку грузинская этнопсихология, скажем прямо, представляет для них непреодолимый барьер. Между прочим, наиболее ярким примером «преодоления» этого барьера стали изменения, внесенные в общеобразовательные программы, что активно осуществляется с 2015 года. Представьте, что в рамках этих изменений вопрос «Я и общество», не имеющий ничего общего с настоящим образовательным процессом и объективными научными знаниями, с увязали точными научными дисциплинами. Ничего уже не говоря о процессе переподготовки педагогов, в результате которого должна быть сформирована фактически новая каста учителей. В действительности это представляет собой особого рода социальный эксперимент, целью которого является внедрение так называемой гендерной теории и проявление определенного сочувствия к «третьему полу». Что все это даст в практическом аспекте, многие, возможно не представляют. Однако по состоянию на сегодня, в Грузии уже отторжены от своих семей 2000 детей. 600 из них – по причине тяжелого социально фона. Их отобрали у родителей и передали в доверительное воспитание другим семьям, а 1400 детей непосредственно признаны жертвами семейного насилия. Не следует забывать, что в Грузии работает всего пара детских психологов, без заключения которых возвращение этих детей в родные семьи невозможно. Представьте, всего два человека работает по 2000 делам. Естественно, возникает вопрос, не означает ли это, что процедуру возвращения в родные семьи отделенных от них детей искусственно усложняют?
— То есть, существуют конкретные факты, указывающие на это?
— Приведу лишь один пример, к которому имею прямое отношение. Есть такая женщина Нана Шарашенидзе, которая 11 лет пыталась завести ребенка, однако, когда ей, наконец, удалось родить, так называемая социальная служба его у нее отняла. Это общеизвестный факт. Причиной, по которой забрали ребенка, стало, оказывается то, что у матери не было соответствующих социальных условий… Так вот, я передал этой женщине во временное пользование однокомнатную квартиру, господин Леван Чачуа оформил над ребенком опекунство, господин Константин Моргошия устроил ее на работу в свою компанию и назначил зарплату 500 лари, господин Илья Дзоценидзе, живущий в Российской Федерации, перечислил 6000 лари… Реально это означало соблюдение всех условий для того, чтобы отобранный у матери ребенок был ей возвращен. Однако невзирая на это, Агентство социального обслуживания и госпожа Нино Иобашвили, которая курирует данный процесс, по сей день отказываются это сделать. Естественно, возникает вопрос – проводится ли подобная политика целенаправленно? И можно ли отождествлять ее с фашизмом, который ломает и разрушает человека морально и психологически?
— Получается, они даже не пытаются скрыть настоящей цели.
— Частично так оно и есть, и это логично, поскольку в условиях, когда все политическое и медийное поле страны целиком монополизировано одной насильственной системой под названием «неолиберализм», все, кто служат ей, чувствуют себя очень вольготно и творят, что хотят.
Что касается цели, то укоренившийся благодаря ювенальному фашизму феномен отторжения детей, в конечном счете, связан с удовлетворением интересов материально устойчивых, но морально развращенных «семей», созданных в результате новых «партнерских» отношений. Еврокомиссии уже давно выдают всем строгие указания по данному вопросу. А это означает, что нынешнему нашему руководству постоянно шлют «рекомендации» с требованием своевременно узаконить так называемые партнерские отношения между лицами одного и того же пола, распространив на них право наследования и взятия на воспитание детей…
— Между прочим, уже просочилась кулуарная информация о том, что в ближайшем будущем новый парламент приступит к обсуждению вопроса об узаконивании в определенной форме права на брак для ЛГБТ-персон, хоть многим из нас и очень трудно в это поверить…
— Самое большое несчастье состоит в том, что мы обделены подлинной властью, которая являлась бы выразителем воли общества. Мы имеем во главе страны назначенную кем-то политическую группу, которая, если им, повторяю, прикажут извне, да еще пообещают какую-нибудь финансовую выгоду, по-видимому, способна без колебаний пойти буквально на все, в том числе на узаконивание брака между лицами одного и того же пола, на предоставление им права брать на воспитание детей, на обеспечение беспрепятственного проведения гей-парадов и т.д.
Что касается «непрерывности реформ», о которых идет речь в отчете ICEF, то Грузия остается для них одной из самых удобных «лабораторий» для проведения вредоносных социальных экспериментов, которые способны довести общество и особенно будущие поколения до полного отключения друг от друга. Это есть политика деградации населения, которая призвана столкнуть ребенка с его родителями – матерью, отцом, и увязать в его сознании понятие родителя с потенциальной угрозой насилия. Вот с учетом все этого, как я уверен, мы и будем иметь в будущем гораздо более тяжелую статистику детей, отторгнутых у родителей, а также матерей и отцов, отданных под суд по обвинению в «насилии над детьми» и т.д.
— Что можно, по-вашему, предпринять для того, чтоб хотя бы частично приостановить этот процесс?
— Этот процесс невозможно приостановить частично. Процесс этот либо должен быть прекращен, завершен полным искоренением либеральной тирании, либо он продолжится и приведет нас к еще более жесткому террору. Впрочем, решающая роль в данном случае возлагается на общество, которое все это, бесспорно, волнует, и потому оно занимает по этим вопросам правильную позицию, однако у него при этом беспомощно опущены руки. Я раньше говорил и готов это повторять: пока значительная часть нашего общества руководствуется принципом «моя хата с краю», считая, мол, до меня проблема не доберется, лично меня она не затронет, или же решив, что бороться все равно не имеет смысла, каскад управляемых извне, губительных и разрушительных так называемых либеральных изменений будет продолжаться. А в результате их мы в конечном счете получим потерянное поколение, у которого не будет ничего общего с непреходящими человеческими ценностями, не говоря уже о том, что поколения эти полностью утратят историческую память, и сама Грузии превратится для них лишь в какое-то номинальное понятие.
Беседовал
Джаба Жвания
