Так или иначе, из-за имевших место до этого перемен в структурах глобального миропорядка дебаты о Китае начались бы в любом случае. Тем не менее теперь, когда пандемия COVID-19 обнажила и зависимость ЕС, и истинные намерения Китая, стратегический сдвиг уже начался.
Вотношениях между Европейским союзом и Китаем происходит смена парадигмы. Кризис Covid-19 вызвал новые дебаты в ЕС о необходимости большей «диверсификации» цепочек поставок и, следовательно, целенаправленного размежевания с Китаем. Это непростой и длительный процесс, тем не менее очевидно, что ЕС отказался от прежних амбиций построения более тесных двусторонних экономических отношений с КНР, пишет директор Европейского совета по международным отношениям Марк Леонард в статье, опубликованной 26 мая порталом Project Syndicate.
В прошлом, когда ЕС шел на преобразование своей торговли, экономики и внешней политики в отношении Китая, блок всегда надеялся расширять контакты с этой страной, делая взаимодействие более справедливым и взаимовыгодным. Основной целью было расширение двусторонней торговли и открытие китайского рынка для европейских инвестиций. Даже когда ЕС ужесточил свой подход к Китаю, его целью было углубление экономических связей. Создание новых инструментов ЕС для проверки инвестиций и обеспечения соблюдения антимонопольных мер было представлено как достойные сожаления, но необходимые меры для формирования политических условий для более тесного сотрудничества.
В опубликованном недавно отчете сотрудника Европейского совета по международным отношениям Эндрю Смолла утверждается, что сотрудничество ЕС с Китаем отныне будет иметь новую цель: структурировать китайско-европейские отношения таким образом, чтобы уменьшить зависимость стран региона от торговли с КНР и от китайских инвестиций. Новый консенсус заключается в том, что государства ЕС должны быть более защищены от прихотей ненадежных или самонадеянных иностранных правительств, будь то в Пекине или Вашингтоне.
Такое новое мышление проявляется в заявлениях высших должностных лиц ЕС. Например, верховный представитель блока по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель недавно призвал Евросоюз сократить и диверсифицировать свои цепочки поставок и рассмотреть вопрос о переносе торговых связей из Азии в Восточную Европу, на Балканы и в Африку. В том же ключе борец с монополиями в ЕС и датский политик Маргрете Вестер стремится изменить правила государственной помощи, чтобы защитить европейские компании от поглощений китайскими.
Со своей стороны, большинство европейских правительств не хотели изменений в стратегии. До сих пор они активно инвестировали в развитие сотрудничества с Китаем. На практике они отчаянно нуждаются в медикаментах китайского производства, чтобы справиться с пандемией.
Тем не менее три фактора изменили стратегические расчеты ЕС. Прежде всего это долгосрочные процессы в Китае. Если прежде политика ЕС в отношении Китая основывалась на так называемой ставке на конвергенцию, согласно которой считалось, что Китай постепенно станет более ответственным гражданином мира, если его пустить на международные глобальные рынки и в институты.
Вместо этого произошло обратное. При председателе Си Цзиньпине Китай стал более авторитарным. По мере того как китайское государство усилило свою роль в экономике, а китайские рынки стали менее гостеприимными для европейских компаний, ключевые программы китайского лидера, такие как «Сделано в Китае 2025», «Стандарты Китая 2035» и проект Нового шелкового пути, не только вынудили европейские компании уйти с китайского рынка, но и поспособствовали экспорту китайской государственной модели за пределы КНР. Китай теперь не просто конкурирует за долю производства с низкой добавленной стоимостью. Он быстро поднимается по глобальной цепочке создания дополнительной стоимости и проникает в те сектора, которые в ЕС считают ключевыми для своего экономического будущего.
Затем США все чаще придерживаются более воинственного курса в отношениях с Китаем, особенно после прихода к власти Дональда Трампа. Активное «разъединение» американской и китайской экономики происходило задолго до начала пандемии. Но столь резкая смена риторики Вашингтона стала шоком для ЕС, в котором вдруг стали беспокоиться насчет того, чтобы не быть раздавленными в конфронтации между США и КНР.
В частности, многие европейские государства не могут угодить одновременно США и Китаю по вопросу китайского технологического гиганта Huawei и той роли, которую эта компания должна играть в создании европейских сетей 5G. Теоретически новый скептицизм ЕС в отношении Китая должен был проложить путь к более тесному трансатлантическому сотрудничеству по этому вопросу. Но, введя против стран ЕС пошлины, вторичные санкции и начав другие неспровоцированные нападки, администрация Трампа запутала то, что должно было быть четким выбором.
Но третьим (и самым удивительным) событием было поведение Китая во время пандемии. После глобального финансового кризиса 2008 года Китай, казалось, стал ответственной мировой державой, участвуя в скоординированных усилиях по стимулированию экономики и даже скупая евро и инвестируя в страны с нехваткой денежных средств. Но не в этот раз.
Например, в начале этого года, когда в Ухане бушевал коронавирус, страны — члены ЕС отправили в Китай почти 60 тонн медицинского оборудования. Многое из этого было получено из национальных стратегических запасов, а отправка осуществлялась непублично, как об этом просили в Пекине. Напротив, когда пандемия добралась до ЕС, китайское правительство устроило большую демонстрацию, предлагая «помощь» блоку — большая часть которой фактически оказывалась за деньги, и немалые.
Хуже того, Китай использовал пандемию как прикрытие для осуществления политически спорных экономических соглашений, таких как финансируемый Китаем железнодорожный план Белград — Будапешт, который был проведен тихой сапой через законодательный орган Венгрии в рамках чрезвычайного пакета борьбы с COVID-19. Точно так же Huawei громко заявляет, почему кризис оправдывает еще более быстрое внедрение 5G. А в Великобритании китайский государственный венчурный фонд недавно попытался взять под контроль одного из ведущих производителей чипов в стране, Imagination Technologies.
Однако больше всего беспокоит то, что Китай использует нужду стран ЕС для продвижения своих мелких политических интересов. Например, китайские официальные лица предупредили Нидерланды, что поставки основных предметов медицинского назначения могут быть задержаны в ответ на решение правительства Нидерландов изменить название своего дипломатического офиса на Тайване.
После того как кризис разразился, ЕС проявил большую готовность противостоять китайским кампаниям по дезинформации и принял меры для защиты проблемных европейских компаний от выкупа китайскими инвесторами. Но самые серьезные шаги еще впереди. Скоро ЕС начнет переходить от разговоров о диверсификации к действиям.
Так или иначе, из-за имевших место до этого перемен в структурах глобального миропорядка дебаты о Китае начались бы в любом случае. Тем не менее теперь, когда пандемия COVID-19 обнажила и зависимость ЕС, и истинные намерения Китая, стратегический сдвиг уже начался.
