Примерно год назад мы писали, что в Грузии явно ощущается нехватка насекомых. Да, да, обычных букашек! Если помните, мы еще заметили, что прежде при езде весной и летом рядом с лесом, лобовое стекло автомобиля бывало усеяно сотнями налипших козявок, однако в последнее время ничего похожего не наблюдается. Кое-кто после той публикации начал над нами надсмехаться, мол, докатились до того, что занялись преследованием комариков. Однако на самом деле мы пытались привлечь внимание грузинской общественности и научных кругов к очень серьезной и важной проблеме. Заметим, что за рубежом это опасное явление исследуется давно, и, между прочим, там пришли к неутешительному выводу о том, что по мере постепенного исчезновения насекомых мир наш движется к настоящей катастрофе.
Оказалось, например, что в 63 заповедниках Германии менее чем за 30 лет количество летающих насекомых сократилось на 75%. В США численность жуков упала за 45 лет на 83%. А в такой стране, как Пуэрто-Рико, общая биомасса насекомых с 1970-х годов уменьшилась в 60 раз! Одновременно в 2019 году ученые установили, что почти треть птиц в Соединенных Штатах – а это около 3 миллиардов особей – попросту исчезла, причем, коснулось это случилось лишь тех видов, которые питались, охотясь на насекомых. То есть у этих пернатых образовался дефицит еды, которой стало не хватать на всех, и… Взамен на 26 миллионов увеличилось количество птиц, питание которых не зависит от насекомых.
К сожалению, наша страна находится в положении, когда, как говорится, не до птиц, а уж тем более, не до насекомых. Возможно, специалисты и осознают необходимость проведения исследований в этом направлении, однако соответствующее финансирование отсутствует. У нас если и занимаются ими, то исключительно в отношении тех видов насекомых, которые способны наносить вред урожаю. Среди них нельзя, к примеру, не вспомнить мраморного клопа. Кстати, если спросить нас, то именно с борьбы с мраморным клопом начался процесс уничтожения в Грузии других насекомых, в том числе, полезных.
Изначально, когда эта борьба была возведена едва ли не на государственный уровень и приняла массовый характер, население настоятельно предупреждали о необходимости плотно закрывать двери и окна, чтобы избежать отравления. Однако никто тогда не догадался предупредить также и владельцев ульев в сельских подворьях, чтобы они на это время закрывали летки в них, так как пчелы могли добраться до отравленных цветов. Неудивительно, что в тот период в масштабах Грузии погибло много пчелиных семей. Впрочем, никто так и не взял на себя ответственность за это.
Тут присутствует и другой момент: обычно во дворах у жителей сел растет много фруктовых деревьев, которые нуждаются в опрыскивании. Как правило, растения обрабатывают примерно семь раз за сезон – листья, почки, цветы, плоды. Естественно, пчелы страдают и в этом случае. Если речь идет о соседях, периодичность можно контролировать, просто попросив, чтобы те заранее предупреждали, когда будут опрыскивать у себя деревья и кусты. Но в поисках цветов пчела покрывает площадь радиусом 5-7 километров, и тут, понятно, за всем не уследишь. В результате насекомое либо погибает, либо приносит в улей нектар с отравленного цветка, и мед в этом случае оказывается некачественным.
Вообще, серая грузинская пчела – это отдельная больная тема для обсуждения. Мы добились, что ее признал и оценил весь мир. Из страны было вывезено за рубеж несколько сотен пчелиных семей. Соответственно, и мы пытались завезли в Грузию европейских и азиатских пчел, однако они не прижились и не принесли желаемого результата из-за малой длины хоботка. Зато занесли к нам болезни, которых у грузинской пчелы раньше не наблюдалось. Среди них – клещ варроа. Он до сих пор остается главной головной болью грузинских пчеловодов. Примечательно, что в мире в ходе борьбы с этим клещом, как правило, используются натуральные средства, а у нас их либо невозможно достать, либо они стоят настолько дорого, что пчеловоды вынуждены бывают применять химические препараты. А они, помимо ухудшения качества меда, делают этот полезный продукт опасным и вредным для здоровья человека.
Вернемся, однако, к насекомым. Сейчас лето, и, соответственно, многим доставляют неудобства комары. Однако следует понимать, что и у этого насекомого есть в природе свое предназначение. Его исчезновение, как, впрочем, и любого другого насекомого, неминуемо приведет к последующим изменениям. Выше мы говорили о пчелах. Так вот, они служат объектом охоты для очень красивой птицы – пчелоеда. Пчеловоды всеми способами стараются ее уничтожить. Между тем, пчелоед птица перелетная, и на пчел она охотится, только возвращаясь из теплых краев, когда другие насекомые еще не активны. Дальше она оставляет пчел в покое и питается другими насекомыми. Один пчелоед за день поедает до 300 насекомых, и если он их не найдет, то просто вымрет. То же самое можно сказать и в отношении ласточек – эти птицы из-за уменьшения численности насекомых тоже оказались перед угрозой исчезновения. Поэтому не надо верить только приписываемому Эйнштейну высказыванию о том, что исчезновение пчел приблизит конец человечества. Проблема стоит гораздо шире. Да, несмотря на то, что пчела – главное насекомое из тех, что разводит человек, популяция этого вида сократилась в несколько раз и, начиная с 2019 года, ежегодно уменьшается примерно на 10%. Но при этом не надо забывать, что в природе почти перестали встречается так называемые дикие пчелы. Из-за множества болезней они утратили способность размножаться. И если раньше пчеловоды постоянно находили в лесу дикие пчелиные семьи, то сейчас их можно встретить разве что случайно, и бывает это раз в несколько лет.
Согласно международным исследованиям, ежегодно в мире из-за использования пестицидов и удобрений теряется от 1% до 2,5% всей биомассы. Вместе с ней исчезают и насекомые, что, в свою очередь, приводит к вырождению птиц, вместе с которыми исчезают и представители фауны, для которых птицы являются основным объектом питания. Не выживут, скажем, и лягушки, тоже питающиеся насекомыми, и так, по мере усиления этой цепной реакции, мы дойдем до того, что у нас не останется ни флоры, ни фауны. Еще раз повторяю, к сожалению, в Грузии никто не занимается изучением этих важнейших биологических процессов. У наших ученых не достает ресурсов, чтобы тратить их на подобного рода исследования. Но давайте задумаемся, не пришло ли время, вместо того, чтобы расходовать средства на участие во всевозможных форумах по борьбе с глобальным потеплением, часть из этих денег направить на практические действия и решение конкретно стоящих перед природоохранной деятельностью страны задач?
На прошлой неделе в Батуми состоялся международный форум по проблемам глобального потепления. И что? Ну поговорили, поспорили, страны-участницы израсходовали на это мероприятие солидные суммы, и затем специалисты разъехались по домам. Между тем, принятые на этом форуме решения никоим образом с проблемами Грузии конкретно не связаны, потому что обсуждение носило общий характер и не было ориентировано на какой-либо конкретный регион или страну. Еще один такого же типа форум запланирован на осень, но нам почему-то кажется, что все эти обсуждения происходят исключительно ради обсуждения, как такового, что участники сами себя вводят в заблуждение и обманывают, а для практического решения проблемы ничего не делается.
В Грузии, тем временем, до сих пор не запрещены даже химические препараты, вредящие не только насекомым или растениям, но и людям. Именно в этом кроется ответ на вопрос: почему за последние несколько лет в продуктах, к которым мы всегда относились с недоверием и которые не пользовались у нас особым спросом (в основном турецкого и иранского происхождения), стало гораздо меньше ядов и химикатов, чем в местных ягодах, фруктах и овощах. В Турции и Иране освоили современные технологии и научились в нужное время подавать растению строго определенную дозу химикатов. Практически все развитые страны уже перешли на капельное орошение, позволяющее с высокой точностью дозировать химические препараты и, что главное, подавать их непосредственно к корням растений, исключая тем самым контакт с насекомыми. К сожалению, в Грузии капельную систему используют очень немногие. Мы больше действуем по старинке, опрыскивая растения с внешней стороны, и поэтому остаемся в столь незавидном положении.
Не знаю, когда же у нас в стране, наконец, дойдут до понимания того, что ежегодное сокращение количества насекомых из-за нехватки питательной среды привело к катастрофическому уменьшению в грузинских реках некоторых видов рыб. Практически не осталось, например, леща, хотя еще лет десять назад его можно было ловить в неограниченном количестве даже в Мтквари. Питание этого вида напрямую зависит от насекомых, и когда их стало недоставать, он покинул грузинские водоемы. Причем, насколько бы странным это ни показалось, в той же Мтквари его нет только на территории Грузии, а дальше по течению, на азербайджанской стороне, лещ чувствует себя вполне комфортно. Вот и делайте вывод – какова ситуация у нас и какая она в Азербайджане. Для рыболовов не секрет, что ловить рыбу на озере Джандари, которое расположено наполовину в Грузии, а наполовину в Азербайджане, легче именно на азербайджанской стороне. И причина не только в том, что там больше глубина. У нас на этом озере полно браконьеров (причем, никто из них даже не прячется), а азербайджанцы относятся к рыбе бережно, разводят ее, а не убивают током.
Рыба, конечно, не, как человек, но и она, согласитесь, не станет по-идиотски плыть туда, где ее истребляют…
Леван Габашвили
