Российские СМИ практически не уделяют внимания ситуации в Мьянме (бывшей Бирме). Между тем, эта 54-миллионная страна не только играет роль важной площадки, где происходит геополитическая борьба между Западом и Востоком, но и имеет большое значение для транспортной логистики в Южной и Юго-Восточной Азии. И там происходят серьезные и важные события. Коротко напомним динамику развития кризисной ситуации:
— в феврале 2021 года после выборов, итоги которых были сфальсифицированы прозападными «демократами», власть вынуждены были взять военные, имевшие на это конституционное право;
— в ответ прозападные силы развернули в стране «революцию» с целью ликвидации военного режима, но в этом, несмотря на помощь Запада, ограниченную, ввиду сложной логистики, провалились; формальным центром оппозиции было провозглашено NUG – временное переходное подпольное правительство, сформированное устраненный от власти военными проамериканской партией НЛД – Национальной лигой за демократию;
— когда прозападники доказали несостоятельность, на передний план вновь вышли этнические противоречия (Мьянма имеет устройство федерации и состоит из административных – бирманских и национальных областей или штатов, где проживают многочисленные этнические меньшинства);
— в конце октября 2023 года основные меньшинства – этнические китайцы, палауны, араканцы, сформировавшие «Альянс тройственного братства» (АТБ) – соответственно вооруженные группировки: MNDAA, TNLA, Армия Аракана – подняли мятеж в северо-восточном штате Шан, который затем перекинулся в юго-западный штат Ракхайн; по «случайному» стечению обстоятельств, маршрут из Ракхайна в Шан – это линия китайских трубопроводов и автомобильной дороги, ведущих с побережья в административный центр пограничной провинции Юньнань – Куньмин;
— военным властям не удалось быстро подавить выступления, и они переросли в гражданскую войну; одной и причин, по которой этому поначалу не воспрепятствовал Китай, была неспособность военных властей справиться с проблемой киберпреступности в пограничном Лауккае (область Кокан штата Шан), которую вместо властей успешно решили боевики MNDAA;
Отметим здесь, что военные вовсе не «филониили». У них просто не было возможности навести порядок. Контроль центра на периферии штатов осуществлялся через BGF – отряды пограничной стражи, которые формировались местными этнократами; центр еще при «демократах» решил навести порядок, и их объединил в рамках вот этих BGF, но старые местные связи, против которых они не идут, сохранились. Когда отряды MNDAA разоружили «пограничников» и заняли Лауккай, передав Китаю местных мафиозных авторитетов, тоже этнических китайцев, внутри BGF поднялся свой ведомственный мятеж, и они вновь фактически развалились, возвратившись в подчинение местническим интересам и группировкам.
— когда проблема Лауккая была решена, а ситуация тем не менее продолжила обостряться, Китай, в ходе состоявшегося в августе визита в Нейпьидо (столицу Мьянмы) главы МИД Ван И, поменял посла и выдвинул повстанцам, нанесшим военным властям ряд поражений, ультиматум об остановке боевых действий. Если MNDAA подчинились, а Армия Аракана «залегла на дно», то палауны из TNLA ответили Пекину отказом и принялись расширять зону войны.
Отдельно следует отметить позицию России и США. Наша страна разделяет с Китаем поддержку военных властей как гарантов удержания Мьянмы от превращения в прозападную марионетку – судьбы, уготованной ей «демократами» из НЛД. Визиты в страну за последние три года совершали тогдашние министр обороны и главком ВМФ – Сергей Шойгу и Николай Евменов; последний возглавил прошедшие у побережья Ракхайна совместные военно-морские учения. (Кстати, двумя военно-морскими базами в соседней Бангладеш – на побережье, в Кокс-Базаре и на архипелаге Кокосовых островов, разделяющих Бенгальский залив и Андаманское море, располагает КНР).
Что касается США, то их поведение характеризуется пословицей «И хочется, и колется, и папа (Китай) не велит». После начала этнического мятежа, зашифрованного под «операцию 1027» (27 октября, тысячный день установления власти военных), США не стали «включать» масштабную военную помощь оппозиции. Во-первых, потому, что испугались конфликта с Китаем. Во-вторых – и это главное, этнический характер вооруженной оппозиции не укладывался в американскую схему взаимодействия с упомянутым оппозиционным «правительством» NUG и связанными с ним отрядами PDF – «Силами народной обороны». Этнические группировки не признавали NUG своим политическим руководством, зато сохраняли связи с Китаем, который, как помним, руками MNDAA решал «проблему киберпреступности» в Лауккае. А США не были готовы поддерживать «третью силу», отказавшуюся от взаимодействия с «демократами». В-третьих, аргументом против помощи оппозиции стало то, что NUG лишь формально контролирует «свои» отряды PDF. На деле они сидят «на подножном корме» или, в более понятной отечественному менталитету формулировке, — «на кормлении»: коррумпированные чиновники NUG пилят полученные на PDF от США деньги, а отряды тем временем обирают местное население и воюют друг с другом, теряя доверие своих прежних сторонников. В массовом порядке отмечались факты, когда отдельные деревни стали заключать с военными договоренности, по которым они выставляли против PDF ополчение, не пуская их к себе в обмен на обязательства армии во время рейдов также в эти населенные пункты не заходить.
Однако, убедившись, что военные не смогли быстро раздавить АТБ, и мятеж затянулся, вылившись в вялотекущую гражданскую войну, США решили воспользоваться ситуацией, для чего стали включать в ежегодный закон «Об ассигнованиях на национальную оборону» статьи на помощь оппозиции в Мьянме нелетальными вооружениями. С одной стороны, четких критериев «летальности» и «нелетальности» там не прописывается. С другой стороны, отмечены в основном виды помощи, связанные не с ведением, а с обеспечением боевых действий. Это связь, разведка, а также поставка медицинского оборудования и медикаментов. Одновременно узакониваются санкции против военных, а также за их поддержку – против России и Китая. Ну, и понятно, что основной интерес США в Мьянме связан с перспективами нанесения ущерба китайскому проекту «Пояса и пути»; отсюда и Ракхайн с Шаном как центры мятежа.
Что произошло в самые последние дни и недели, совсем недавно? В общих чертах, начинает работать китайская стратегия, доведенная Ван И до главы военного режима старшего генерала Мин Аун Хлайна во время визита в августе, осуществляемая новым послом, талантливой и опытной дипломатессой Ма Цзя (для справки: в 39 лет возглавила Департамент Азии МИД). Суть этой стратегии – в мощном давлении на повстанцев в сторону прекращения вооруженной борьбы и стабилизации внутренней обстановки (отсюда и китайские ультиматумы группировкам АТБ), в сочетании с давлением на военные власти в пользу проведения выборов, которые откладываются уже два года. Сейчас в этом направлении пошли подвижки, в частности, прошла перерегистрация политических партий, часть которых, включая проамериканскую НЛД, встала в позу, отказавшись подавать документы, и была распущена.
27 сентября – явно в пику «встречной оппозиционной» дате 27 октября – Мин Аун Хлайн обнародовал сориентированное на выборы воззвание, названное «Предложение решить политические вопросы политическими средствами». Главная мысль документа:
Этнические вооруженные организации и террористы PDF, борющиеся против государства, приглашаются связаться с государством для решения политических вопросов посредством партийной политики или избирательных процессов, чтобы иметь возможность объединиться с народом для обеспечения прочного мира и развития, отказавшись от пути вооруженного террора.
На следующий день по радио от имени властей с разъяснением предложений выступил начальник информационной группы военного командования, замминистра информации генерал Зо Мин Тун. Какую реакцию получила эта инициатива? Противоречивую. Но! Большинство тех, кто отверг предложение, обвинив военных в конъюнктуре, представляют локальные «дворовые команды». Реальное значение имеет весьма сдержанная суммарная реакция участников «тройственного альянса» — MNDAA, TNLA и Армии Аракана. Как отмечал ряд западных СМИ, Группировки коканских китайцев MNDAA и ракхайнцев Армии Аракана никак не комментировали инициативу властей, а представитель палаунов – таангов (TNLA – В.П.) заявил, что сдача оружия для участия в выборах – нереалистичная идея, свидетельствующая, что власти ведут политическую игру.
Как минимум, следует констатировать, что в ряды АТБ внесен раскол, подготовленный продуманной политикой Китая. По конкретике. Отряды MNDAA как этнические китайцы Пекину подчинились сразу. Отказ палаунов неприятен, но его последствия имеют очень ограниченный характер, который хотя и выходит за пределы расселения этого этноса, к серьезным последствиям не ведет; в одиночку они угрозы не представляют. А вотмолчание «Армии Аракана» очень важное. Оно говорит о том, что в условиях отмеченного раскола (MNDAA против TNLA) араканцы задумались, какую сторону принять. Или просто не готовы воевать с властями самостоятельно. Важность этих колебаний объясняется тем, что это единственная группировка «тройственного альянса», которая действует за пределами Шана, в Ракхайне, значение которого для стабильности в стране как «торговых ворот» трудно переоценить.
На наш взгляд, предложение военных скорее всего писалось в китайском посольстве, и нельзя исключать, что китайцы уже провели закулисные переговоры со всеми значительными группами, что и вызвало среди них раскол. И он означает, что инерцию набирает политический процесс, и появились шансы на «заморозку» конфликта.
Китаю нужны в Мьянме выборы, об этом Ван И заявил в Нейпьидо во время визита вполне определенно, поэтому у оппонентов военных очень мало аргументов в поддержку обвинений в их адрес в попытке обмана оппозиции. Гарантии выданы в Пекине, и сомневаться в их надежности не приходится.
Что в сухом остатке? В этой ситуации потенциальная угроза для военных властей заключается только лишь в сугубо теоретической угрозе «всеобщей» оппозиционной консолидации. Если под контролем NUG объединятся «демократы» с этническими группировками, США могут включиться «по-настоящему» и начать оказывать помощь оппозиции «на полную катушку». Если же этого не произойдет, они не станут рисковать, ввязываясь в события в признанной зоне влияния Китая без гарантий успеха. Поэтому курс на примирение, взятый военными, направленный прежде всего на разобщение оппозиции и устранение предпосылок для ее объединения ради получения американской помощи, имеет все шансы на успех. Главное: он существенно опережает процессы, развивающиеся после переворота в соседней Бангладеш, которыми дирижирует Запад. И в этом смысле Китай в регионе добивается определенной, очень важной форы.
Автор: Павленко Владимир
