Ожидаемо результат не признали все враги режима и (пусть удивительно, но предсказуемо) с огромным скепсисом к нему отнеслись партнеры Венесуэлы из числа латино-американских левых.
В чем причины?
- Политическая и экономическая роль эмиграции. Эмиграция началась еще при Чавесе, но многие миллионы (по разным оценкам до трети населения) выехали в 2014-2019 гг. при первых избирательных кризисах Мадуро. Общая сумма присланных ими на родину денег оценивалась в 2023 г. в $5 млрд, фактически они содержат сегодня венесуэльские низы. Т.е. режим зависит от них в смысле выживания экономически. И прервать связь «оставшихся» с ненавидящими Мадуро «уехавшими», как бы ни хотелось Мадуро, не представляется возможным.
- Гибель чавистской модели «социально-экономических лифтов». У Чавеса было понятное предложение бедным: заберем ресурсы у богатых и распределим среди вас. На это накладывался националистический компонент – богатые были, как правило, потомки белых и представители диаспор. Бедные — потомки индейцев, метисы и креолы. После того, как в несколько раундов имущество богатых и средних перераспределили разными способами, а страна заехала под жесткие санкции, – повышать благосостояние социальных низов стало нечем. А модель перешла к прямому распределению все уменьшающихся благ и питанию за счет «врагов режима» — эмигрантов. Это не то, что обещал Чавес.
- В «команде» – внутренний кризис. Мадуро последовательно сгрыз выдающихся чавистов вроде своего и Чавеса «номера два» Диосдадо Кабело — координатора победы над Гуйадо в 2019, занимавшего на момент отставки в декабре 2020 г. пост председателя Национальной конституционной ассамблеи Венесуэлы. В результате, часть собственного политического класса, так или иначе ориентировавшаяся на сожранных сегодня оказались в скрытой оппозиции. Это такие «троцкисты-бухаринцы» наших 20-30-х.
- Кризис поддержки на внешнем контуре. Впервые «левые» и «правые» страны Латины выступают примерно единым фронтом по “венесуэльскому направлению”. Защищать Мадуро левые режимы Латинской Америки больше не хотят. Лула да Силва – главный лоббист возвращения Венесуэлы в латиноамериканскую семью народов: «Мадуро должен учиться: когда ты побеждаешь, ты остаешься, когда проигрываешь, ты уходишь. Уходи и готовься участвовать в следующих выборах».
- А что Мадуро сделал на выборах? Удивительно мало (но возможно это и есть его нынешний максимум). Перебрали кандидатов от оппозиции и подобрали спарринг-партнером дедушку-интеллигента Гонсалеса, максимально классово неподходящего для оставшихся в Венесуэле избирателей и неизвестного им, забанив последовательно ряд сколько-нибудь ярких кандидатов (и прежде всего Марию Коринну Мачадо – нынешнее “лицо” венесуэльской оппозиции). Ограничили доступ разными административными способами на потенциально нелояльные участки внутри страны и на участки за ее пределами для эмигрантов. При этом, обещаний со стороны Мадуро практически не было. Как и ярких презентаций проектов и демонстраций потенциала «лучшего будущего» для нации. Он буквально обещал «продолжение того, что есть», а не светлое будущее. Что не очень для левого политика.
Стоит ли ждать «цветной Революции» после выборов? Скорее нет, чем да. И главным спасителем Мадуро оказывается та самая эмиграция, которая его ненавидит и желает его ухода. Внутри Венесуэлы нет тех людей, которые достаточно активны, чтобы выходить на улицы и менять власть. Они пляшут с венесуэльскими флагами по всему латинскому миру – от Мадрида до Мехико и Копакобаны. А армия пока не выглядит в достаточной степени неудовлетворенной своим местом в очереди распределения благ, хотя оппозиция к ней и обратилась с призывом «взять власть».
Тем не менее, режим очевидно стареет. Становится все более «тусклым» и «грустным», все менее похожим на искрящийся идеями (как к ним не относись) справедливости чавизм.
Источник: Глебсмит
