10 декабря в Москве прошла первая встреча платформы регионального сотрудничества в формате «3+3» (Грузия, Армения Азербайджан + Россия, Турция, Иран). Эту инициативу по обеспечению мира и стабильности на Южном Кавказе выдвинули президенты Турции и Азербайджана – Реджеп Тайип Эрдоган и Ильхам Алиев. На встрече в Москве присутствовали заместители министров иностранных дел 5 стран – России, Турции, Ирана, Азербайджана и Армении. Грузия от участия в этой встрече отказалась, однако предложила Баку и Еревану свой собственный формат переговоров по сохранению мира. «Мы не рассматриваем своего участия в этом формате, соответственно, Грузия не будет присутствовать 10 декабря на встрече в формате «3+3», — заявили в Министерстве иностранных дел страны. «Мы остаемся единственными в регионе, и, естественно, влияния России в нем возрастет, если она и нас вовлечет в этот формат, попутно включаются Турция и Иран, так что и с их стороны будет определенное давление, то есть, речь идет о региональной гегемонии. Россия, Турция и Иран станут гегемонами, это лежит в русле национальных интересов этих стран», — рассуждают грузинские политологи.
Что же теряет Грузия, отказываясь от участия в формате «3+3», и если нашей стране так или иначе придется к нему подключиться, то что лучше, чтобы «мытьем или катаньем? – На эту тему с «Грузией и миром» беседует сегодня политолог Реваз Киласония.
— Формат «3+3» предусматривает установление мира в Закавказье. Жаль, Грузия не присоединилась к нему, так как всем хорошо известно, что обстановка в нашем регионе остается очень напряженной. Для нейтрализации этого обостренного фона крайне необходимо, чтобы представители даже находящихся непосредственно в состоянии войны друг с другом Азербайджана и Армении сели к столу переговоров, максимально стараясь достигнуть компромисса, вытекающего из стратегических и государственных интересов своих стран.
Формат «3+3» включает как регулирование политических процессов, так и осуществление экономических и энергетических программ, открытие новых энергетических маршрутов, таких, которые не были задействованы на протяжении многих лет, препятствуя развитию экономических и энергетических процессов. Так что, формат «3+3» очень удобен для всех стран, которые рассматриваются в его рамках.
У сил, вот уже в течение 30 лет управляющих Грузией, есть лишь один аргумент для возражений – у нашей страны отсутствуют дипломатические отношения с Россией. Отталкиваясь от этого тезиса, они считают оправданным отказ от всего остального. Однако приведенный аргумент тут же утрачивает силу, как только речь заходит об армяно-азербайджанском компромиссе. Руководству этих стран удалось договориться друг с другом и прагматически обеспечить защиту интересов своих государств. Таким образом, Грузию вряд ли оправдывает то, что она не разговаривает с Россией. Это очень неубедительный и непрочный аргумент.
Потому я активный сторонник того, чтобы и Грузия включалась в переговоры, подобные формату «3+3», поскольку мы все равно общаемся с Россией в формате ОБСЕ, который проводится в Праге. Так почему же нельзя и в иных рамках поговорить с соседней державой о гуманитарных программах, проблемах возвращения беженцев?! Ведь формат «3+3», собственно, для того и создан. Включение Грузии в данный процесс предоставило бы нашей стране шанс в какой-то степени урегулировать неразрешимую и крайне болезненную проблему, которая всех нас постоянно беспокоит и называется восстановлением территориальной целостности.
— Как утверждают некоторые грузинские политологи, Россия, Турция и Иран станут региональными гегемонами на Кавказе. Это лежит в русле национальных интересов данных государств. Не случайно они не отказываются от формата «3+3» и упрямо продолжают считать, что Грузия все равно согласится на участие в нем. Возможно, в Тбилиси приедет Эрдоган, который постарается уговорить наше руководство; не исключено даже, Турция прибегнет к осуществлению скрытых экономических санкций, а ведь эта страна представляет собой нашего второго по масштабам торгового партнера; наконец, вполне может вмешаться и Иран… В задействовании формата крайне заинтересован Азербайджан. Кстати, формат встречи, прошедшей 10 декабря, почему-то все равно носил название «3+3», а не «3+2»…
— Факт, что формат «3+3» не был отменен и переиначен в «3+2». Это дает нам основание предположить, что Грузия сохраняет свою актуальность в осуществлении проектов, предусмотренных рамками этого формата и связанных с подключением нашей страны. Видимо, идея «3+3» в видоизмененном виде не сулит указанному формату тех позитивных результатов, которые изначально были им предусмотрены. Влиятельные страны, участвующие в этом формате – я имею в виду Россию, Иран, Турцию – всячески постараются, как мне кажется, уговорить Грузию также принять в нем участие. А если принять во внимание тот факт, что влияние Запада в Закавказье ощутимо упало, сделать это им будет нетрудно. Историческое влияние этих сил на данный регион, пройдя через процесс обновления, несомненно вновь будет расти. Между прочим, сведения о том, что президент Эрдоган собирается нанести визит в Грузию действительно появились, и с большой степенью вероятности можно предположить, что он будет убеждать грузинское руководство в том, что стране необходимо включиться в этот проект.
— По мнению некоторых экспертов, проекты, предусмотренные в рамках данного формата, невозможно осуществить без привлечения нашей страны, это не даст тех позитивных результатов, которые запланированы. Исходя из этого, представители нашей власти, скорее всего, просто хитрят – мол, все равно без нас у них ничего не получится, а у Грузии появится возможность ставить ультиматумы…
— Грузинские власти и грузинская дипломатия находятся явно не в том положении, чтобы предъявлять кому-то ультиматумы. Больше того, они и хитрить-то не научились. В том, как себя ведет сейчас Грузия, проявляется давление Запада, который за счет этого намерен в собственных интересах вести торги с силами, которые входят в формат, тем более, у НАТО сейчас отношения с Турцией далеко не самые идиллические.
Отказ грузинских властей от участия в формате «3+3» не имеет под собой никаких убедительных аргументов. Руководство и не старалось внятно объяснить, почему оно не соглашается на эти переговоры, не говорило о том, какие результаты могли бы последовать за полномасштабным осуществлением этого формата. Наши могли хотя бы кулуарно поузнавать, что мы в состоянии получить, например, отрыв железнодорожное сообщение в направлении Абхазии? В общем, грузинской стороне, несомненно, следовало подробно переговорить с инициаторами и выяснить, какую потенциальную выгоду в случае согласия сулит нам этот проект.
К сожалению, наше правительство заявило об отказе от участия в формате «3+3», даже не обременив себя серьезными аргументами, что является результатом давления Запада. Грузия – единственная в регионе, кого он сумел до конца привязать к себе, и теперь ведет за наш счет крупные торги с другими государствами, с которыми у него складываются не такие уж хорошие отношения.
— Похоже, так или иначе нас все равно втянут в этот формат. Как принято говорить в таких случаях, «если не мытьем, так катаньем»…
— Участие Грузии во встречах, подобных формату «3+3», весьма желательно, поскольку альтернативы переговорам на мирные темы не существует. В случае, если нас, как вы заметили, в это дело именно «втянут», мы не получим, к сожалению, тех благ, которыми могли бы воспользоваться, если б участвовали в нем по доброй воле. С точки зрения достижения стратегических целей это будет очень плохо для нашей страны.
— Недавно Иран и Азербайджан договорились построить новый 100-метровый 4-полосный мост через реку Астара-чай. Он позволит качественно улучшить транспортировку иранских грузов в направлении Европы и обратно через азербайджанскую и грузинскую территории. Это, бесспорно, очень важно для грузинских портов, мощности которых в настоящее время не используются даже наполовину своих возможностей… Разве вправе мы наотрез отказываться от каких-либо проектов, когда в стране не загружен такой потенциал?
— То, о чем вы сказали, наверняка было одной из тем состоявшейся 10 декабря встречи в формате «3+3». Хочу заметить, что для строительства новой транспортной линии между Ираном и Азербайджаном и затем перевозки по ней грузов через территорию Грузии никаких препятствий нет и так, поскольку и сейчас грузы из Ирана, поступив в Азербайджан, через грузинские порты затем беспрепятственно направляются в сторону Европу. Я хочу сказать, что Грузия должна всячески приветствовать осуществление подобных проектов, потому что они повышают экономическую привлекательность нашей страны и ее позволяют полнее использовать ее потенциал.
— Дают ли столь многообещающие перспективы право грузинскому руководству, мягко говоря, проявлять наглость и грубо отказываться от проектов, подобных формату «3+3»?
— Не думаю, что дают, тем более, все, о чем мы говорили выше, составляет лишь незначительную часть того, что мог бы принести нам формат «3+3», поскольку идея это не только экономическая. Она воплощает собой результат обновленной геополитики в нашем регионе, то есть, это новая региональная реальность, где влияние одних уменьшается, а других – возрастает. Формат «3+3» – политический проект, представляющий собой попытку перераспределения баланса сил, с тем, чтобы как-то ослабить на Ближнем Востоке и также на Южном Кавказе и в Центральной Азии влияние Америки, постараться вывести эти регионы из-под ее орбиты. Таким образом, самая важная и масштабная часть, задача формата «3+3» заключается в ослаблении влияния Америки.
Поэтому в качестве одного из рядовых граждан этой страны я бы посоветовал руководству Грузии быть более прагматичным и рациональным… Наша власть отказалась от уникального предложения.
Премьер-министр Великобритании в 1859-1865 годы, лорд Генри Джон Темпл Палмерстон как-тосказал: «У Англии нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов, у Англии есть неизменные интересы». Грузия должна придерживаться именно этого принципа, руководствоваться здоровой, реальной, вытекающей из политических процессов стратегией. То, что год назад уже произошло в нашем регионе, свидетельствует об очень многом. Следует внимательно прислушаться к тектоническим сдвигам, которые уже имели место, и действовать, исходя исключительно из собственных государственных интересов, чтобы не оказаться под чужим персональным или коллективным влиянием.
Беседовала
Эка Наскидашвили
