Наши заокеанские партнеры приступили к работе над ошибками. В ушедшем 2019 году у них вдруг начал сбоить «оранжевый конвейер», на котором Госдепартамент, различные окологосударственные НКО и американские спецслужбы привыкли штамповать цветные революции едва ли не в промышленных масштабах.
Важно даже не то, что с цветными революциями не все получается (у Госдепа периодически случались неудачи и до этого, в том числе в России), а то, что эксперты по организации «майданов» вдруг начали проигрывать в партиях с не самыми сильными оппонентами, и проигрывать максимально унизительным образом. В этом смысле можно понять боль американских экспертов-международников и журналистов ведущих американских изданий, которые пытаются разобраться в том, почему Венесуэлу не удалось утопить в крови, хотя американцы для описания этого процесса используют благозвучный эвфемизм и жалуются на то, что Венесуэлу не удалось как следует «демократизировать».
Развернувшая в американских мейнстримных и экспертных медиа публичная «работа над ошибками», совмещенная с сеансом коллективной интроспекции, представляет большой интерес для России по банальной причине. Поработав над ошибками, Вашингтон обязательно будет применять полученные знания и доработанные методы организации государственных переворотов, или цветных революций, в том числе против нас, а также наших китайских соседей, у которых вот уже полгода «полыхает» Гонконг.
Если составить рейтинг причин, на которые в США списывают провал венесуэльского переворота, то однозначным первым номером идет версия о том, что администрация Трампа ошиблась в выборе своего игрока на политической арене Каракаса. Согласно этой версии, Хуан Гуайдо оказался не молодым популярным харизматичным и перспективным политиком, «способным повести за собой народ на свержение Мадуро», каким его представляли американские и британские пропагандисты, а каким-то неудачником, который не смог ничего добиться даже с беспрецедентной финансовой, медийной и дипломатической поддержкой США. Для американских аналитиков, которые после успешного украинского опыта привыкли мыслить, исходя из когнитивных особенностей и культурных пристрастий участников киевского Майдана, неудача Гуайдо оказалась сюрпризом. Слегка утрируя, причину удивления можно свести к формуле: «Это как же так?! Красивые селфи и восторженные подписчики в соцсетях у Гуайдо — есть, а успешного путча — нет.»
Самое влиятельное американское издание The New York Times с грустью констатирует: «США сделали ставку на то, что Гуайдо может радикально изменить Венесуэлу. Этого не произошло. Америка направила свою мощь на его поддержку, когда он заявил о своем президентстве, что стало прямым вызовом президенту Николасу Мадуро. Год спустя администрация Трампа может показать мало результатов своих усилий».
Американские журналисты перечисляют все методы, которыми Белый дом, как стероидами, пытался накачать Гуайдо и превратить его в политического тяжеловеса, способного силой взять власть в Венесуэле. The New York Times напоминает, что США сразу же ввели против Венесуэлы «калечащие санкции», признали своего ставленника официальным президентом страны и даже заявляли о том, что ради ликвидации режима Мадуро Вашингтон готов на рассмотрение «военных вариантов» воздействия. «Это все было в прошлом январе», жалуются нью-йоркские аналитики. А в январе года 2020-го результат выглядит неутешительно: «Мистер Гуайдо настолько отстранен от власти, что в эти выходные ему было запрещено даже входить в законодательный орган, в котором он добивался переизбрания на должность спикера».
Показательно, что главный вашингтонский эксперт по Венесуэле и координатор Госдепа в вопросах содействия перевороту в этой стране Эллиотт Абрамс заявил, что лишение Гуайдо статуса главы венесуэльского парламента (которое Вашингтон, конечно, не признает) привело к тому, что «режим Мадуро» стал «слабее». Очень элегантный способ выдать желаемое за действительное, но вашингтонские бюрократы не привыкли признавать поражения, да и с нарративом о том, что США — мировой гегемон, который может кого угодно принудить к чему угодно, признание ошибок никак не вяжется. А значит, признания ошибок не будет. И даже в этих условиях The New York Times отмечает неожиданное: Абрамс признал, что «американские чиновники, возможно, недооценили уровень российской и кубинской поддержки, которая помогла венесуэльскому президенту остаться у власти».
С официальной оценкой Госдепа, который по-прежнему заявляет, что дело Гуайдо живет, а смена режима в Венесуэле приближается, не согласны как британские СМИ, так и рядовые сторонники венесуэльской оппозиции, опрошенные американскими журналистами.
Еще до голосования, сменившего руководство венесуэльского парламента, британская The Telegraph писала: «Если он (Гуайдо. — Прим. ред.) проиграет (голосование в Национальной ассамблее Венесуэлы. — Прим. ред.), его проект по свержению Мадуро, который уже испытывает серьезные проблемы, полностью рухнет».
После самого голосования американские журналисты поинтересовались у рядового сторонника проамериканской оппозиции, молодого продавца мороженого в Каракасе, о политических перспективах американского ставленника. «(Гуайдо. — Прим. ред.) проиграл ассамблею», — заявил двадцатидевятилетний Карлос Муньос. «Это было единственное, что у него было», — добавил сторонник оппозиции, сообщив также, что теперь лично он окончательно решил уехать из Венесуэлы (кто читал оппозиционные блоги в России весной 2012-го и осенью 2019-го, тот узнает знакомые мотивы).
Нельзя не признать, что самый точный диагноз американской попытке государственного переворота в Венесуэле был поставлен в прошлом году, и это было сделано на фоне всеобщего западного оптимизма по поводу перспектив венесуэльского майдана. Специализированный внешнеполитический журнал Foreign Affairs писал: «Чтобы заставить Мадуро уйти в отставку и призвать к проведению свободных и справедливых выборов, оппозиция Венесуэлы должна разрушить военно-гражданский альянс, который удерживает его у власти».
Автор материала предсказывал, что тактика запугивания венесуэльских военных и силовиков приведет к их консолидации вокруг Мадуро и резкому снижению шансов на успех переворота. Именно это и произошло. Но произошло не только и не столько потому, что была выбрана неправильная тактика, но и потому, что венесуэльская элита (при всех ее проблемах и уязвимостях, которые отражаются на экономике страны) сильно отличается от того карикатурного образа, который нарисовали в западных СМИ, в соцсетях и в высоких вашингтонских кабинетах местные лидеры оппозиции. Все разговоры о том, что на самом деле окружение Мадуро является насквозь коррумпированным и для победы оппозиции достаточно просто «выпотрошить их офшоры, где они спрятали украденные миллиарды», оказались блефом и глупостью. Единственное, что Западу удалось найти и фактически экспроприировать, — это часть золотого запаса Венесуэлы в лондонских хранилищах. Более того: выяснилось, что среди элиты Каракаса число предателей оказалось значительно меньшим, чем рассчитывал Вашингтон, привыкший иметь дело с киевской политической элитой, где предательство воспринимается как нечто нормальное и даже похвальное, если за него еще и заплатили. Легендарное американское оружие — «чемодан с долларами» — в Венесуэле не сработало, и явно не оттого, что Вашингтон проявил жадность. В вопросе поддержки ставленника, которого Вашингтон официально признал президентом, вопрос денег вообще не стоял, особенно с учетом того, что Венесуэла — это настоящая нефтяная сокровищница планеты.
Если американцы будут учиться на своих ошибках, то очевидно, что и в случае России, и в случае Китая, а также на иранском направлении они будут стараться как раз вбить клин между жителями страны и армией, а также другими силовыми структурами. Для этого будут использоваться самые современные технологии пропаганды в социальных сетях, будут привлекаться популярные комики и видеоблогеры, которые будут хором жаловаться на то, что у страны слишком много ракет, не забывая с придыханием и восторгом отзываться о благословенном Западе. Легко заметить, что определенные признаки таких информационных кампаний уже можно наблюдать в российском, да и не только российском инфополе. И если защитой от «военных вариантов» американского воздействия могут служить продвинутые системы ПВО и ядерное оружие, то от этих кампаний может защитить только трезвое понимание того, кто и зачем эти кампании ведет.
