Для специалистов яснее ясного, что широкомасштабный армяно-азербайджанский военный конфликт вполне может выплеснуться за пределы двух государств и в не столь отдаленном будущем привести к переменам во всей кавказской региональной геополитике.
Эксперты, а вслед за ними и политики (как грузинские, так и иностранные) уже рассуждают об этом вслух. Более того, динамика процессов за последний период (к примеру, взаимные обвинения сторон в том, что противник нарушает соглашение о прекращении огня) свидетельствует о том, что, несмотря на первые реальные шаги, сделанные в направлении начала переговоров, противоборство обостряется и конфликт стремительно катится к полной (южнокавказской) гуманитарной катастрофе. Тем временем, главный вопрос, который на фоне указанных процессов не вызывает сомнений в отношение Грузии как геополитического ключа ко всему региону, это каким образом указанный конфликт может затронуть нашу страну и что необходимо предпринять для того, чтобы изначально избежать нависшей над ней угрозы?
По мнению многих (в том числе, и по оценкам определенной части аналитиков), официальный Тбилиси, реагируя на протекающие процессы, пока занимает вполне адекватную позицию, и выражается это в осторожном, рассчитанном на сохранение партнерских отношений с обеими странами подходе, которым руководствуется грузинская сторона. Впрочем, наряду с оценками такого рода, раздаются заявления и о том, что действующая власть допускает стратегическую ошибку, например, с точки зрения того, что, видите ли, не может или не пытается более активно привлечь международную общественность к урегулированию разразившегося конфликта. Или ее упрекаются в том, что она не в состоянии обеспечить проведение такой политики, которая бы изначально исключила возможность использования Россией грузинской территории в качестве так называемого гуманитарного коридора.
Какое влияние оказывает столкновение Армении и Азербайджана на Кавказский регион и перед какими вызовами в долговременной перспективе данный конфликт может поставить Грузию? – На эти и другие актуальные вопросы с нами беседует эксперт Сосо Цинцадзе.
— Батоно Сосо, как аналитики, так и политики сегодня много говорят по поводу разразившегося столкновения между Арменией и Азербайджаном. При этом высказываются разнообразные мнения. Часть экспертов считает, что этот конфликт, если он не завершится путем мирных переговоров (поскольку достигнутое в Москве соглашение частично уже нарушено), приведет к серьезным потрясениям в регионе, а многие даже намекают на общекавказский кризис. В какой форме все это способно затронуть нас и каких в итоге нам ждать возможных последствий?
— Указанные процессы: сначала насилие между представителями двух наций, затем агрессивная риторика на уровне государств, потом подготовка к войне и, в конечном счете, военные действия, продолжающиеся и сегодня, судя по всему, так просто не закончатся, и могут даже стать своего рода любопытным мировым прецедентом. Я имею в виду, что впервые в регионе может быть восстановлена, пусть даже частично, территориальная целостность, причем, отнюдь не путем мирных переговоров. Это что касается, так сказать, идеи. Потому что я с трудом могу припомнить в мировой истории подобные прецеденты, если не считать процессы, имевшие место в одном из крупнейших африканских государств – 130-миллионной Нигерии. В начале 60-х годов прошлого века на востоке страны от нее отделился богатый нефтью сепаратистский район. Естественно, регион этот имел огромное значение для государства. Война продолжалась 30 месяцев, и в конце концов все закончилось тем, что Нигерии удалось восстановить свою территориальную целостность. Между прочим, это именно тот период, когда в Африке погиб или был уничтожен Генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд.
Какое положение в армяно-азербайджанском противостоянии сложилось к настоящему моменту? Главное, на чем многие политологи почему-то не заостряют внимание, заключается в том, что Азербайджан требует субстантивных переговоров. Они предполагают основательный диалог, который в силу определенных предварительных условий по идее ориентирован на реальный результат, а не, скажем, на то, чтобы прервать конфликт на стадии, которая не устраивает какую-либо из сторон. Между прочим, Азербайджан вот уже в течение 10 последних лет постоянно требует проведения таких переговоров, однако Армения на них не соглашалась. Армения добивается переговоров, которые установят мир, сохранив существующий статус-кво. Впрочем, позиция Ильхама Алиева выглядит крайне решительной…
— Получается, что встреча, состоявшаяся в Москве, и достигнутое там соглашение по прекращению огня не в состоянии привести к существенным результатам?
— Трудно вот так сразу делать окончательный вывод, однако факт: впервые в соглашении из четырех или пяти пунктов, опубликованном после состоявшейся в Москве встречи, один из пунктов касался как раз необходимости субстантивного диалога. Это, конечно же, было в интересах Азербайджана, однако позже слово субстантивный из документа исчезло. У меня нет никаких сомнений в том, что это произошло по инициативе армянской стороны. Относительно же ожидаемых результатов я полагаю, что практически исключено, чтобы в сегодняшней обстановке целью Алиева было прекращение огня и восстановление положения, существовавшего до начала военных действий. Во-первых, по той причине, что он хорошо знает – другой подобной возможности для восстановления территориальной целостности ему больше не представится; и, во-вторых, с точки зрения международного права позиция Азербайджана безупречна. Он борется за восстановление конституционного порядка на территории, которую все, начиная с ООН и кончая Россией, официально признают частью Азербайджана. Потому, мне кажется, Баку всячески постарается разместить своих военнослужащих, как минимум, в возвращенных провинциях. А режим прекращения огня и подписанное соглашение, по-видимому, будут действовать лишь в течение срока, который необходим не для переговоров, а для обмена пленными, выноса тел погибших и т.п.
— Давайте в связи с этим поговорим теперь о Грузии. Существует ли на сегодня угроза того, что нашу страну могут вовлечь в это противостояние? Также приходится учитывать, что, в отличие от армян и азербайджанцев, у нас фактически отсутствуют союзники, если не считать, конечно, наших западных партнеров, которые, однако, дальше выражения озабоченности, что бы ни произошло, реально не пойдут…
— Мне понятны пафос и суть вашего вопроса. Тем не менее, сказать по правде, я далек от мысли, что на фоне армяно-азербайджанского конфликта Грузии угрожает опасность нападения с севера. Тем более, еще больше я сомневаюсь в том, что Россия вознамерится прокладывать здесь у нас какой-то военный коридор, чтобы оказать помощь Армении. Почему я так в этом уверен, объяснить нетрудно. Постараемся для этого проанализировать ситуацию и ее последствия. Предположим, Россия действительно ввела свои войска в Армению, воспользовавшись для этого территорией Грузии. Против кого она их направила? Против Азербайджана? Но тогда в лице Азербайджана она получат вторую Грузию. Поверьте, в Кремле, в отличие от политэлиты некоторых постсоветских и не только постсоветских стран, заседают далеко не дегенераты. Это, во-первых; и во-вторых – в военном отношении в данном конфликте Россия и пальцем не пошевелит до тех пор, пока Азербайджан не перенесет военные действия непосредственно на территорию Армении. Дело в том, что Карабах, в отличие от Армении, не является членом действующего в рамках СНГ соглашения по коллективной безопасности. А это означает, что Москва никогда не брала на себя никаких обязательств по обеспечению безопасности данного региона. Между прочим, Пашинян потому-то и старается всячески убедить международную общественность и, в первую очередь, Кремль в том, что Азербайджан, якобы, начал бомбить армянскую территорию. Тем самым, Армения фактически адресует России сигнал, чтобы та приступила к выполнению соглашения и отреагировала на действия официального Баку. Тут необходимо учитывать еще один существенный момент, который связан с тем, что Пашинян как политическая фигура не пользуется особыми симпатиями у Москвы. У него очень много противников в политических кругах России, в том числе, против него выступают серьезные оппоненты из числа самих армян. Все это, думаю, дает основания для того, чтобы предположить, что Кремль в каком-то смысле не прочь преподать Пашиняну урок. Что же касается Грузии, то если у Азербайджана все получится и он сумеет добиться восстановления территориальной целостности, это в качестве прецедента предопределит определенные геополитические изменения для нас и для всего региона. Во всяком случае, ситуация уже меняется, и в случае осуществления грамотной дипломатии, подобные перемены могут открыть новые возможности и для нас. К примеру, пусть даже в долгосрочной перспективе, может настать время, когда в Москве задумаются: не лучше ли вместо полной потери Грузии немного обидеть абхазов и осетин. Однако всего этого, естественно, не случится самого по себе. Процессу должны предшествовать серьезные дипломатические усилия, прежде всего, в отношение России.
— Все, что вы говорите, понятно, но реально ли добиться определенного результата в условиях нынешнего политического руководства страны?
— В нынешнем нашем руководстве, к великому сожалению, практически не присутствует дипломатия как таковая. Я вам больше скажу, у нас здесь нет того, что именуется дипломатической школой, которая обеспечивала бы страну квалифицированными кадрами дипломатов. Именно результатом такого положения стало то, что все предпринимаемые отдельными политическими субъектами попытки вступить в прямой и результативный диалог с Кремлем оборачиваются лишь имитацией переговоров. Что же касается возможностей и перспектив, то, думаю, сегодня у Грузии имеется реальные предпосылки для того, чтобы заиметь свое лобби в Кремле. Впрочем, и я уже не раз говорил: об этом смешно даже думать, пока наша власть, хоть нынешняя, хоть будущая, находится под виртуальным политическим террором и любого руководителя, молвившего хотя бы слово о необходимости диалога с Россией, немедленно объявляют агентом Кремля. Первоначально Грузии надо освободиться от виртуального шантажа и лишь потом можно будет предпринять реальные шаги по формированию трезвой, квалифицированной дипломатии – дипломатии, которая способная вобрать и использовать гораздо больше рычагов и инструментов для обеспечения нашей безопасности… В противном случае, страна станет, я бы сказал, заложником судьбы, и любые перемены – имеются в виду геополитические изменения – происходящие в регионе, могут оказаться ущербными для нас…
Беседовал
Джаба Жвания
