Президент Грузии Саломе Зурабишвили на брифинге в администрации президента, среди прочего, рассказала о законопроекте, связанном со прослушиваниями, и объяснила, почему она наложила вето на этот законопроект.
Как заявила Зурабишвили, изменения были приняты в спешке, с неинклюзивными консультациями.
«Другой важный вопрос — вето, которое я наложила на поправки к закону о прослушивании телефонных разговоров. Почему? До сих пор я очень осторожно относилась к вопросу о вето – осторожно, потому что президент не может так просто использовать право вето и налагать вето на законы, что обесценит этот рычаг, если его можно назвать рычагом, потому что я также знаю, что преодоление вето в нынешних условиях, и так было в течение первых трех лет моего мандата, гарантировано, поскольку рычаг преодоления вето находится в руках большинства. Но есть проблемы, когда право вето несет в себе высокий политический вес. Не политический, как здесь часто понимают — политизированный, а политический, потому что относится к системе. Что, если не прослушивания, касается нашей системы сегодняшнего и завтрашнего дня. Вот и проходит разделительная линия, мы все еще в советском наследии, или мы действительно переходим к европейской системе. Защищена ли наша личная жизнь от подслушивания, или не защищена.
Мы знаем, что все еще живем в стране, где, когда мы куда-то идем и хотим о чем-то поговорить, мы все думаем о том, оставить ли телефон. Потом мы преодолеваем это и говорим, черт возьми, пусть будет телефон, и пусть они слушают все, что хотят. Это все еще есть и это не европейская жизнь. Это не защита прав человека. Это другая система, и мы должны выйти из этой системы.
Вот что я имел в виду под вето, что может быть какая-то ситуация, которая требует расширения какого-то права определенным образом, но способ, которым эти изменения были приняты — бездоказательные, поспешные, неинклюзивные консультации, никто не участвовал на консультациях, все это вызывает новые сомнения, что это изменения, принятые лишь для консолидации власти, что прослушивания как мы привыкли в этой стране, вновь становятся одним из мощных рычагов власти. Так нельзя делать, особенно в тот момент, когда мы объявляем, что через эти несколько месяцев мы собираемся получить статус кандидата. Статус кандидата все еще кажется несколько абстрактным. Мы идем в Европу, если мы идем, мы должны идти. Если мы не собираемся, тогда мы должны сказать это. А вето означало, что мы должны решить раз и навсегда, куда мы идем», — сказала Зурабишвили.
Кроме того, как отметила президент, она рада, что Венецианская комиссия разделила основания для вето.
«Я рада, что Венецианская комиссия разделяет причины этого вето. Если можно сказать, что я некомпетентна, то, думаю, некоторых немного смущает, когда Венецианскую комиссию обвиняют в некомпетентности. Особенно тех, кто в другое время и в других ситуациях пользовались выводами Венецианской комиссии. Поэтому мы обязаны быть немного серьезнее. Тем более в этих отношениях, когда мы в очередной раз стремимся к Европе и статусу кандидата. В любом случае, это наша заявленная цель», — сказала Саломе Зурабишвили.
