Вот уже полгода нет никакой информации о судьбе пятилетней Ани. Приёмную дочь жителей Иркутска на глазах силовиков отобрали молодчики из таджикской диаспоры в самом центре областной столицы и увезли в неизвестном направлении. Робингуды из Душанбе решили вернуть Аню биологической матери, бросившей девочку через месяц после рождения. Царьград сомневается, что главе СКР Александру Бастрыкину, взявшему дело под личный контроль, представят объективную картину – поэтому мы сами расскажем Бастрыкину и читателям, как всё происходило на самом деле.
С 24 июля 2022 года супруги Бухашеевы из Иркутска живут как на иголках – вздрагивая от каждого телефонного звонка. Потому что не знают, чего ожидать дальше. Они не ждут хороших новостей с того самого дня, когда толпа мигрантов на глазах у полиции и чиновников отобрала их приёмную дочь – Анечку, которой на тот момент не исполнилось ещё и пяти годиков и которую они воспитывали с двухмесячного возраста. Царьград подробно рассказывал об этой истории в августе.
Мы до сих пор – по прошествии уже более пяти месяцев не знаем, что с ней. Где она? Даже органы опеки Новосибирска, куда увезли дочку, не обладают никакой информацией. Про иркутские органы вообще говорить не хочется: они изначально заняли такую позицию, что мы – их противники, получается. И уполномоченная по правам ребёнка Иркутской области также отказывается от комментариев. От правоохранительных служб – сплошные отписки по большей части,
– совершенно отстранённым голосом рассказывает в беседе с Царьградом Михаил Бухашеев.
Анна. Бывшая Мария
…3 октября 2017 года в Иркутске родилась девочка. А спустя месяц женщина, которая произвела её на свет (назвавшаяся гражданкой Таджикистана Гайбулаевой Аноргул Холназаровной), оставила ребёнка в Ивано-Матрёнинской детской клинической больнице. Сообщила только, что назвала дочку Марией.
Неизвестно, какой была бы дальнейшая судьба ребёнка, но жизнь сделала излюбленный свой финт: подарила шанс.
Шансом этим для крохи стали супруги Марина и Михаил Бухашеевы, педагоги по образованию. Как они рассказывали сами Царьграду, своими детьми у них обзавестись не получилось, а нянчиться, воспитывать – они очень хотели.
И решили взять приёмного. Причём – такого, совсем малыша. Чтобы растить его с самого-самого младенческого возраста. Почему-то определили для себя, что это будет именно девочка.
Они встали на учёт в органах опеки в начале 2017-го – и ждали. Долго ждали, а ответа всё не было. И вот…
Когда мы уже утомились ожиданием, неожиданно раздался звонок: есть девочка, два месяца отроду, приедете смотреть? Мы – сразу! – конечно же, да. Собрались, отправились. Только увидели её, не сговариваясь практически, посмотрели друг на друга – и решили: всё, берём, вообще без сомнений. Так уж она нам понравилась. Просто в душу запала!
Меньше чем через месяц им оформили предварительную опеку. На тот момент никаких данных о родственниках девочки не было и в помине, свидетельством чему отметка в соответствующем документе.
По метрике-то – да, Мария – Маша. Но вот почему-то это имя – хорошее, красивое, звучное – как нам показалось, ей совсем не подходило. И стали мы её звать Анечкой. И она откликалась на него,
– продолжают Бухашеевы.
Потом, спустя ещё пару месяцев, с новоиспечёнными родителями был заключён постоянный договор опеки – до 3 октября 2035 года.
19 октября 2018 года Ленинский районный суд принял решение разрешить супругам удочерить девочку.
Здесь, однако, есть существенная деталь: договор опеки заключался по месту пребывания девочки – в самом Иркутске, потому от лица государства выступало межрайонное управление (МРУ) министерства соцразвития, опеки и попечительства Иркутской области №1. А прописаны Бухашеевы в деревне Зады Эхирит-Булагатского района, в сорока километрах от областного центра, и находится этот населённый пункт в компетенции уже другого МРУ – №2.
И вот с этого МРУ-2 и началась круговерть.
Выдворены из России. Кто пустил обратно?
Всё началось с появления женщины, оставившей девочку в больнице, – Аноргул Гайбулаевой, матери, к слову, ещё четверых детей. Она и её гражданский супруг (при том, что оба – нарушители миграционного законодательства) принялись, независимо друг от друга, добиваться признания их родительских прав.
В прошлом расследовании мы приводили конкретные факты о похищении ребёнка и грязной истории, связанной с действиями опеки в пользу бросившей дитя мигрантки, а затем выставленной за пределы России за незаконное пребывание в нашей стране. Тогда мы удивлялись: как, собственно, получилось, что эта самая Гайбулаева в принципе могла вернуться обратно? Ведь въезд ей был закрыт аж до 12 августа 2028 года (ниже скриншот подтверждающего документа)!
Царьград задавался вопросом: как же она могла, в таком случае, встречаться с чиновниками, посещать госорганы и так далее?
А ответ-то, оказывается, всё это время лежал на поверхности. Законно въехала Гайбулаева Аноргул Холназаровна в Россию вновь: за это следует сказать спасибо так называемой «мигрантской амнистии», проведённой в прошлом году. Благодаря ей был снят запрет на въезд для тех, кого ранее выдворили из страны, – примерно трёмстам тысячам гастарбайтеров (примерно поровну – по 150 тысяч из Таджикистана и Узбекистана). И Гайбулаева попала в их число.
Загадка раскрылась в ответе иркутского Следкома на обращение Михаила Бухашеева.
Нам бы очень хотелось, чтобы в МВД, чей шеф Владимир Колокольцев не раз и не два уже говорил про рост преступности среди мигрантов, рассказали, каким образом гастарбайтеры попадают в списки амнистированных? Хотя бы вот – на конкретном примере гражданки Таджикистана Гайбулаевой А.Х., поскольку именно этот реверанс государства в сторону «многонационалов» стал причиной страданий маленькой гражданки России, местонахождение которой сейчас пытается установить Следственный комитет.
Засада на берегу Ангары
Но всё равно: никогда бы не получилось у Гайбулаевой добиться решений в её пользу, не будь поддержки – и весьма активной – со стороны того самого МРУ-2.
Сначала им удалось добиться смены регистрационных данных девочки, затем – отмены удочерения. Постоянную опеку Бухашеевым тоже изменили на временную. Хотя через некоторое время «постоянку» вернули обратно, но с существенной разницей: теперь договор подписывался от МРУ-2 и там указывались биологические родители – оба.
А в июне уже 2022 года Аноргул Гайбулаева явилась в сам отдел опеки – и потребовала вернуть ей ребёнка на воспитание.
Михаил и Марина ещё не хотели даже думать о том, что подобное возможно. Но история раскручивалась очень резво.
Отдел опеки предписал им устроить встречу девочки с биологической матерью. И 11 июля это случилось – в помещении самого учреждения. Потом состоялось второе общение, затем – третье (20 июля). И, наконец, 22 июля их, по словам Михаила, фактически выманили в Иркутск, определив местом пересечения детскую площадку на набережной Ангары.
Оказалось – чтобы вручить распоряжение МРУ-2 о прекращении опеки и передаче ребёнка биологической матери, подписанное в тот самый день!
Разборки под опекой полиции
Царьград получил в своё распоряжение шокирующие кадры записи с камеры видеонаблюдения, которые мы публикуем впервые с разрешения родителей девочки (это их съёмка): и самого нападения на Бухашеевых на детской площадке, и последующего «диалога» с представителем таджикской диаспоры Алишером Шириновым, где видна его роль «разруливающего» – при явной соглашательской позиции иркутских органов опеки.
Действие происходит в десяти минутах неспешной ходьбы от офиса регионального уполномоченного по правам ребёнка и в нескольких сотнях метров от здания облправительства.
Михаил с супругой и девочкой приходят туда в начале пятого вечера. Возле входа уже стоят чиновницы из органов опеки. Бухашеевы катают дочку на качелях, затем – как-то разом появляется толпа представителей Таджикистана (человек двадцать крепких бородачей) во главе с упомянутым выше Шириновым. Последний одет в строгий костюм, при галстуке и ведёт себя по-хозяйски.
Они обступают Бухашеевых (отец взял Аню на руки) – и начинается, по словам Михаила, мощнейший прессинг. Сначала словесный, далее видно, как их подталкивают, оттесняют. Ширинов с кем-то общается по телефону, уходит – и возвращается в сопровождении офицера полиции. Они идут (у нас есть ещё и запись с мобильного телефона, сделанная одним из родственников Бухашеевых – Михаил и Марина попросили их подъехать, когда страсти стали накаляться), мирно переговариваясь друг с другом.
Дальнейшие разборки происходят под бдительным оком правоохранителей. Через некоторое время подъехали и бойцы Росгвардии, но и они не вмешались в происходящее. А объяснение, которое было дано уже значительно позже, в октябре (кстати, основная часть отписок от силовиков пришлась именно на этот период), оказалось потрясающим.
Наряд группы задержания УВО по г. Иркутску … перешёл в оперативное подчинение и.о. начальника ПДН отдела полиции №6 майора Плехановой. Сотрудники действовали на месте конфликта (заметьте: сам факт конфликта не отрицается. – Прим. ред.) только по указанию сотрудника МВД.
С пяти вчера пошёл дождь, ребёнок промок: Бухашеевы ведь не знали, что попадут в настоящую засаду, они собирались встретиться с биологической матерью девочки и чиновниками; правоохранители же наблюдали под зонтиками. Марина предложила отнести девочку в их машину. Но куда там! Родителей вместе с ребёнком оттеснили за пределы площадки. И там уже началась реальная потасовка – правда, на той записи, что есть у нас, видно лишь некоторые моменты, остальное скрыто аттракционом. Но при внимательном рассмотрении можно увидеть, как таджикская «группа поддержки» размахивает руками и толкается.
Вскоре вмешивается сам Ширинов.
Пускай разбираются по законам Российской Федерации и новые родители, и старые родители. Даже если её заберут в Таджикистан (для Ширинова, очевидно, это вопрос решённый, несмотря на прямой запрет на вывоз ребёнка за пределы страны? – Прим. ред.), пускай эти же родители в гости приезжают, созваниваются… Прошу власти Российской Федерации обратить внимание на вот этот конфликт, непонимание, которое происходит в Иркутской области. Я вот под дождём здесь стою,– разглагольствует он.
– Вы не один стоите здесь, – вполне спокойно возражают ему. – Хотите по закону – обращайтесь в суд.
– Адвокат где?! Где наш адвокат? Пусть подойдёт сюда, – командует Ширинов. – Решение суда же есть!
– Нет решения суда. Есть распоряжение органов опеки, и всё, – по-прежнему ровно объясняют ему.
– А! Решение опеки же есть? Есть! Этого недостаточно?
– Нет, недостаточно. Решение опеки можно обжаловать. И до суда оно не может считаться…
– А, вот пришли органы опеки! – бодро говорит представитель диаспоры, заметив мигом подскочившую, раньше вызванного адвоката, чиновницу. – Пожалуйста, органы опеки, скажите: могут новые родители забрать сегодня девочку?
– Биологическая мать – может, – ответствует та.
– Вот, пожалуйста: может! – с радостным удовлетворением заключает Алишер Ширинов.
Дальше – настоящее шапито. Начальница отдела опеки и попечительства по Эхирит-Булагатскому району Наталья Рыгзынова, выписавшая распоряжение о передаче ребёнка, пытается оправдаться, почему на встречу, где должны были присутствовать только Бухашеевы и Гайбулаева под присмотром органов опеки, явилась «группа поддержки» в виде крепких таджиков.
– Вы думаете, я создала такую ситуацию? – удивляется она.
– Вы создали, – не церемонясь, подтверждает Михаил. – Зачем вы заманили нас в западню?
Рыгзынова уходит от прямого вопроса. И начинает рассказывать, что лучше бы этот «вопрос решить сегодня» – мол, ребёнок замёрз, и вообще…
«Контакт установлен»?
Что было дальше? Очень просто – и нагло. Процитируем ответ на обращения приёмных родителей в адрес председателя Следкома, спущенные в региональное управление по Иркутской области. Следите за хронологией!
В ходе расследования установлено, что 28.06.2022 в опеку №2 с заявлением о намерении забрать ребёнка обратилась Гайбулаева А.Х., в связи с чем 04.07.2022 издано распоряжение №259/04-ру о возложении на вас обязанностей не препятствовать общению Гайбулаевой А.Х. с несовершеннолетней Гайбулаевой М.А.
В период с 11.07.2022 по 22.07.2022 произошли три встречи ребёнка с матерью, по результатам которых 22.07.2022 педагогом-психологом ОГБУ СО «Комплексный центр социального обслуживания населения Эхирит-Булагатского района» дано заключение об установлении контакта между Гайбулаевой А.Х. и Гайбулаевой М.А.,
– отмечает замруководителя 1-го отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Иркутской области Е. Першин.
Фантастика, нет? Появилась мигрантка, которой позволили вернуться в страну по амнистии, заявила, что хочет забрать ребёнка, ею произведённого на свет и брошенного, четыре с лишним года добросовестно воспитывавшегося другими людьми, которых она привыкла называть мамой и папой, и объявила: всё, хочу забрать – отдавайте.
И тут же назначаются встречи – целых три за полторы недели. И психолог на этом основании делает вывод, что «контакт установлен». Очень хочется спросить: вы серьёзно?!
А полковник юстиции Першин уверен: всё нормально. И сообщает, что 22 июля (день в день с появлением заключения психолога!) появляется ещё одно распоряжение – уже о прекращении исполнения обязанностей опекунов и передаче ребёнка. Девочку помещают в социально-реабилитационный центр Иркутска, откуда утром следующего дня юрисконсульт (!) учреждения отдаёт его биологической матери.
И та вывозит Аню в Новосибирск.
Ни суда, ни возможности обжаловать, ни каких-то аргументов. Прямо-таки нимб над органами опеки Иркутской области: они всесильны, они вправе распоряжаться судьбами детей.
Диаспора сильнее правосудия
Куда смотрели органы правопорядка и как они реагировали? Давайте разбираться. Как уже говорилось, основная доля отписок пришлась на середину осени.
Сначала 24 сентября полиция приняла первое решение об отказе в возбуждении уголовного дела по статье «Побои» – по нападению на Марину Бухашееву во время июльского конфликта. За отсутствием состава преступления. Спустя четыре дня прокурор Куйбышевского района отменил это постановление.
14 октября прокуратура Иркутской области рассмотрела спущенное вниз, на уровень региона, обращение супругов Бухашеевых в Генпрокуратуру, переданное в Москву через депутата Госдумы Александра Хинштейна. Но там – просто констатация фактов, не более.
Зато 19 октября участковый уполномоченный ОП-6 МУ МВД «Иркутское» М.Д. Черниговский, по всей видимости, очень-очень внимательно изучив материалы (повторно), постановил отказать в возбуждении уголовного дела о нанесении побоев Марине Бухашеевой, а 29 октября он же решил прекратить, дабы не мелочиться, и дело об административном правонарушении о причинении ей телесных повреждений.
Оба документа, утверждённых росписью начальника ОП-6 полковника А.А. Барицкого, практически идентичны.
В том, что лейтенант полиции предметно во всём разобрался, сомнений быть, наверное, не может, ведь искомый рапорт был зарегистрирован ещё 22 августа (при том, что заявление Бухашеева подала на следующий день после инцидента и похищения дочери), а значит, на это у него ушло два месяца.
Допрошенные в качестве свидетелей Михаил Бухашеев, мама Марины и их знакомая рассказывали, что «лица таджикской национальности» (никакого экстремизма и разжигания, господа: так указано в документе из МВД, который имеется в распоряжении Царьграда!) держали Марину за руки, били её, один из них душил – из-за чего ей стало плохо, она потеряла сознание.
Есть и заключение эксперта – о том, что телесные повреждения есть, и они могли быть причинены именно в тот день, 22 июля.
К слову, своё постановление лейтенант Черниговский оформил, не дождавшись заключения судебно-медицинской экспертизы.
Вполне возможно, ему хватило показаний господина Ширинова. Последний пояснил, что на детскую площадку он прибыл по звонку генконсула Таджикистана в Новосибирске, никого из участников «встречи» до тех пор не знал (у нас, однако, при просмотре видео, глядя на его поведение и команды, появилось ощущение, что, напротив, он был очень даже «в теме»), а между гражданами Таджикистана и усыновителями «возникло недопонимание».
Выдержка из постановления о прекращении административного производства. Фото: Царьград
Кроме того, в целях, надо полагать, объективности участковый ознакомился с видеозаписями, предоставленными ему юристом Бухашеевых. Плюс провёл «мониторинг социальных сетей». И «факт причинения телесных повреждений» установить не смог.
Идём дальше. 20 октября замруководителя 1-го отдела по расследованию особо важных дел управления СКР по Иркутской области Е.Г. Першин в ответ на очередное обращение приёмных родителей сообщает следующее. По его словам, девочка всё-таки признана потерпевшей по уголовному делу, возбуждённому по статье «Халатность», – в отношении «неустановленных должностных лиц межрайонного управления Министерства соцразвития, опеки и попечительства». Указывается, что «преступлением ей причинён моральный вред и существенно нарушены её права и интересы».
И вот здесь – стоп. Как это – «неустановленные должностные лица»?!
В своём первом расследовании Царьград публиковал документы, совершенно ясно дающие понять, кто именно принимал решение о лишении Михаила и Марины Бухашеевых опекунского статуса и передаче девочки биологической матери! Вот же – замначальника межрегионального управления №2 и одновременно руководительница отдела опеки и попечительства граждан по Эхирит-Булагатскому району Наталья Рыгзынова. Та самая, которая вместе с своим замом Мухтановой, психологом отдела и ещё несколькими сотрудниками обеспечивали, так сказать, передачу ребёнка.
Основано её решение, кстати, было… на предоставленном биологической матерью акте осмотра условий её проживания в Душанбе!
Что ж – приводим ключевую бумажку, сыгравшую главную роль в этой гадкой истории, ещё раз.
И вот дальше – удивительный уже поворот.
«Халатность» или «Убийство малолетнего»?
26 ноября та самая следователь Е.В. Белянина, которая вела дело с 28 августа и отказывалась признавать приёмных родителей потерпевшими, вдруг… кардинально меняет позицию. То есть – признаёт-таки Бухашеевых потерпевшими.
Причём отмечает следующее:
Малолетняя М.А. (так в документе; мы же считаем, что негоже менять девчушке имя, данное ей настоящими родителями – теми, кто её воспитывал всё время. – Прим. ред.) воспитывалась в семье Бухашеевых с 06.12.2017 г. по 22.07.2022 г., последние на протяжении четырёх лет занимались её воспитанием, в настоящем они разлучены с ребёнком и не имеют возможности общения с ним, которого считают своим родным ребёнком, в связи с чем испытывают сильные морально-нравственные страдания…
Во как!
Более того – чуть раньше было возбуждено уголовное дело по факту безвестного исчезновения ребёнка по расстрельному когда-то пункту 2в статьи 105 УК «Убийство малолетнего, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряжённое с похищением человека».
А с чего бы такие перемены?
Всё просто. Об истории доложили председателю СКР Александру Бастрыкину. Лично. И он потребовал предоставить ему доклад по делу о халатности чиновников из органов опеки Иркутской области. Потом ещё историю показали в ток-шоу на федеральном телеканале.
И маховик закрутился.
8 декабря Следком выпустил пресс-релиз, где отмечалось:
У семьи опекунов из Иркутской области забрали 4-летнюю дочь (в возрасте ошибка. – Прим. ред.) и передали биологической матери, которая является гражданкой иностранного государства. Опекуны пытаются отстоять своё право на воспитание ребёнка, однако в настоящее время малолетняя находится с биологической матерью в Генконсульстве иностранного государства в городе Новосибирске. Многочисленные попытки вернуть ребёнка в судебном порядке оказались безуспешными.
Там же сообщалось, что следственные органы в Иркутске расследуют всё то же дело по «Халатности».
«Неустановленные лица»? Царьград установил
Пазл сошёлся, думаете? Нет. Есть пара нюансов, ставящих под сомнение то, что Бастрыкину доложат правду – такую, какова она есть.
Мы обнаружили, что в уголовном деле, где фигурируют «неустановленные лица» из числа чиновников иркутского соцминистерства, есть как минимум одна конкретная фамилия – временно замещавшей обязанности начальницы отдела опеки Эхирит-Булагатского района А.М. Сибгатуллиной. В отношении неё проводилась проверка не только по «халатности», но и по «злоупотреблению» и «превышению должностных полномочий» (ст. 285 и 286 УК). А знаете за что? По факту незаконного изъятия и передаче ребёнка от биологической матери опекунам! Иными словами – всё наоборот! И эта формулировка скачет из одного ответа различных ведомств в другой.
Царьград выяснил, о чём идёт речь.
Сибгатуллина, замещая в должности начальницы отдела Рыгзынову, подписала в октябре 2019-го распоряжение о смене отчества ребёнка. Ранее в метрике значилось «Холназаровна», как у биологической матери, а стало «Азизовна» – как у биологического отца. Почему? А потому что гуманный иркутский суд за год до этого признал сначала Гайбулаеву матерью, а через два месяца Асадова – отцом. Причём одна к моменту вынесения судебного решения была выдворена из России за нарушение миграционного законодательства, а другой жил на нелегальном положении и тоже вскоре получил «чёрную метку».
А вот почти все остальные документы, проходившие через этот межрайонный отдел опеки, подписывала Рыгзынова (в нашем распоряжении есть копии).
То есть – вовсе не факт, что дело не повернётся вспять снова.
Другой нюанс заключается в следующем. 10 июня текущего года усилиями Михаила Бухашеева его приёмная дочь получила-таки гражданство России. И именно это стало основной причиной того, что когда после похищения девочки приёмные родители подали иск к опеке (о признании незаконным лишения их опекунства), суд буквально сразу вынес постановление о запрете выезда ей за границу.
И Бухашеевы, понимая, что раз ребёнка удерживают в здании генконсульства Таджикистана в Новосибирске – на дипломатическом объекте, обратились за помощью в МИД России. И рассчитывали на какую-то реакцию. Тем удивительнее она, реакция то есть, оказалась.
5 декабря замдиректора 3-го департамента стран СНГ А. Дёмин заметил: «Пути урегулирования указанных проблем выходят за рамки компетенции МИД России». И посоветовал обратиться в Минюст, Минпросвещения и Спортлото.
А через четыре дня в новосибирской «Комсомолке» был опубликован комментарий представительницы Аноргул Гайбулаевой Ирины Толмачёвой: она утверждает, что девочку, несмотря на судебный запрет, который должны были обеспечить пограничники, вывезли в Таджикистан!
Девочку увезли в Таджикистан, она уже два месяца там, у девочки всё хорошо, всё прекрасно. Решение суда было вынесено в пользу биологической матери. Но приёмные родители подают апелляции, поэтому его исполнение затягивается. Следствие по уголовному делу ведётся, я даю свидетельские показания, и виновных обязательно накажут. Считаю, что надо проверить и самих приёмных родителей – как они получили право удочерить чужого ребёнка, чью мать не лишали родительских прав,
– пригрозила она напоследок.
Как могли вывезти, если граница на замке, спросите вы. Отвечаем: точно так же, как нелегальные гастарбайтеры попадают сюда, в Россию. Не обязательно ведь лететь самолётом или ехать поездом. Можно – в автобусе, спрятавшись под каким-нибудь сиденьем, или в машине, передвигаясь полями-задворками. Как бы то ни было – Толмачёва в курсе, получается, что гражданку России не просто похитили, но – вывезли за границу, в нарушение судебного решения.
Как вам такой поворот, а? Таджики попросту выставили на всеобщее посмешище наших дипломатов и следователей (чиновники там уже давно). Кто после этого будет всерьёз относиться к русским судебным решениям?
Что с того?
Вся эта игра вокруг ребёнка, которую с помощью иркутских чиновников затеяли биологические родители, естественно, уже нанесла девочке огромную психологическую травму.
Просто представьте: её забирают у людей, которых она знает с тех самых пор, когда начала что-то понимать, которых называла папой и мамой, едва научилась говорить. Силой отбирают! Чужие бородатые дядьки бьют её маму, толкают её отца, у которого она прячется на руках и плачет, вырывают её из его рук.
И за этим наблюдают органы опеки, правоохранители. А потом какой-то непонятной женщине, не имевшей отношения к ребёнку с самого рождения малышки, по неведомым причинам получившей амнистию и освобождённой от запрета на въезд в Россию, позволяют преспокойненько девочку увезти в неизвестном направлении.
И государство – в лице своих грозных «компетентных органов» (мы не про опеку сейчас) – не просто молчит, а словно нарочито тянет время, не пытаясь вытащить ребёнка – гражданку России! – из иностранного заключения.
Нам просто интересно: вот теперь, когда мы озвучили все эти крайне неприятные факты, назвали имена и фамилии, поступит реакция от руководства ведомств, чьи подчинённые оказались замешаны в этой истории? Проведут ли качественное и всестороннее расследование – с привлечением виновных?
А главное – что теперь делать с ребёнком, если никто не знает, жива она или нет? И если, дай-то Бог, жива, но вывезена за пределы страны – как её вернуть обратно, как вырвать из лап весёлых таджиков, потешающихся над русской наивностью?
В соответствии с законом о СМИ Царьград просит считать данную публикацию официальным обращением с просьбой разобраться и дать объективную оценку ситуации – к председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину, генеральному прокурору России Игорю Краснову, министру внутренних дел России Владимиру Колокольцеву, министру иностранных дел России Сергею Лаврову, губернатору Иркутской области Игорю Кобзеву.
