В Грузии практически каждая «говорящая голова» (теле-персонаж, или человек, для которого присутствие в телеэфире стало профессией) время от времени произносит с умным лицом и мудреной интонацией фразу: «Боже упаси, чтобы все мы придерживались одного мнения!» Откуда берутся истоки подобной позиции? Скорее всего, из приписываемой Сократу знаменитой фразы: «В споре рождается истина». Ведь смысл ее в том, что разнообразие мнений способствует спорам, порождает полемику, которым через столкновение и согласование мнений подводят нас к истине. То есть мы стремимся докопаться до истины (прийти к единственно правильному мнению), но при этом все равно повторяем: «Боже упаси, чтобы все мы придерживались одного мнения!»
Получается какой-то абсурд. Не правда ли?
Отношение («Боже упаси, чтобы все мы придерживались одного мнения») воспринимается и как своеобразный рудимент советской эпохи, когда доминирующая идеология не оставляла пространства для инакомыслия. Этот до смерти запуганный однажды тип сознания и по сей день как бы ненароком диктует нам из глубин подсознания: лучше оставаться в хаосе разногласий, чем приблизиться к истине, что тоже само по себе абсурдно. Быть единомышленниками представляет опасность не тогда, когда люди все вместе, согласованно стремятся к постижению истины, а когда они в один голос истину осуждают и объединеняются в этом абсурде. Если в истории нации наступает подобный момент – коллективный отказ от истины – то это, уверяю вас, крайне тревожно. Потому, когда какая-нибудь очередная «говорящая голова» снова захочет поучать нацию, то пусть с умным видом произносит не «Боже упаси, чтобы все мы придерживались одного мнения», а «Боже упаси, если все мы отвернемся от истины и объединимся в своей коллективной глупости».
Такое несколько пространное вступление понадобилось мне для того, чтобы заявить: в Грузии (на протяжении последних сорока лет) наблюдается неудержимая тяга и склонность к объединению в абсурде, то есть у нас выработалась богатая практика коллективного зацикливания на какой-нибудь ошибочной идее, когда мы намертво в ней увязаем. Примеров тому множество, но я приведу несколько наиболее примечательных и характерных.
* Статус грузинского языка.
Баталии, имевшие место 14 апреля 1978 года под предлогом защиты (спасения) родного языка, как и фраза «у нас отбирали наш язык», которая миллион раз повторялась в течение последних 47 лет – это, смею вас уверить, полнейшая дезинформация и ложь. Никогда, ни на каком этапе истории Грузии грузинский язык не охраняли столь заботливо и не опекали так бережно, как в советский период. Главное подтверждение и доказательство было представлено очень наглядно – это высококвалифицированные и авторитетные научные учреждения, предметом заботы которых являлся именно грузинский язык: Академия наук, государственный университет, другие вузы, Союз писателей, телевидение и радио, грузинская пресса, кино и театр. Это сотни и тысячи очагов, где царил культ грузинского языка. В него тогда вкладывали душу, ему поклонялись.
Можно ли говорить, что «у нас отбирали наш язык», в годы, когда Константин Гамсахурдия создавал свое «Лирическое интермеццо» («Похищение Луны»)? «Отбирали» ли у нас наш язык, когда Ираклий Абашидзе писал «Голос у Катамона» («О, мой язык!»)? Можно ли назвать хотя бы одного грузинского поэта советского периода, который бы не воспел свой родной язык? И что, кто-нибудь мешал это делать? Кто-нибудь препятствовал тому, чтобы телевидение и радио имели в своем составе литературные редакции и вносили огромный вклад в очищение и популяризацию грузинского языка? Спросите живых по сей день заслуженных людей той эпохи (журналистов, писателей, редакторов, режиссеров, актеров), на каком месте среди приоритетных направлений стояла у грузинских средств массовой информации забота о грузинском языке. Они, не задумываясь ответят вам – на первом. На самом первом и самом главном!
Так какой же язык хотели тогда у нас отобрать и какой язык вы «спасли»? Разве не стыдно вот уже полвека дергаться, словно пойманная рыбешка на удочке, закинутой Шеварднадзе? Неужели вы до сих пор не устали это делать?! Пункт о статусе государственного языка в Конституции Грузии собирались убрать не потому, что велась борьба против грузинского языка, а потому что Конституция СССР (ни на республиканском, ни на союзном уровне) такой нормы не предусматривала. Эта статья присутствовала только в Конституции Грузии. У нее была своя история, о которой я не раз писал и говорил, так что в данный момент углубляться в это дело не стану. Суть заключалась в том, что конституции всех союзных республик должны были быть оформлены по единому образцу, и установленный стандарт не предусматривал фиксацию статуса государственного языка, как его, кстати, не фиксирует в своих конституциях большинство современных государств.
Так вот, Шеварднадзе заранее согласовал с Брежневым данный вопрос, объяснив ему, что в предыдущей Конституции этот пункт был и народ не поймет его изъятие. Брежнев, следует отметить, мгновенно понял, с чем не смог бы смириться грузинский народ, и сказал: пусть запись останется, кому какое дело? Это все! Но Шеварднадзе, как это было для него характерно, умело воспользовался ситуацией в целях улучшения собственного имиджа. Он разыграл целый спектакль, мобилизовал студентов, а затем вышел к ним и пафосно-драматичным тоном сообщил, что по его решению (о Брежневе он даже не упомянул) статус грузинского языка как государственного в Конституции Грузии остается.
Такова эта полная лицемерия и фальши история, связанная с грузинским языком. Как могут народ, нация, вся страна на протяжении сорока семи лет подпитывать себя такой позорной ложью и при этом не задаться одним очень простым вопросом: если во времена, когда грузинский язык был объявлен святыней, он нуждался в спасении, то почему сегодня, когда его безнаказанно оскорбляют и попирают, считается, что он окружен вниманием и заботой и высоко ценим?! Чтобы ответить, не требуется никаких научных исследований – достаточно послушать тот бред, который несут с телеэкранов журналисты, бегло окинуть взглядом убогую современную грузинскую литературу, войти в так называемые социальные сети. Вы легко обнаружите, что грузинский язык находится в тяжелейшем положении. Я даже не могу подобрать подходящего названия, когда нынешнее поколение начинает рассуждать сегодня о проблемах грузинского языка в советский период. Как оценить тот факт, что 14 апреля президент, премьер-министр и председатель парламента совместно с так называемой оппозицией, то есть с агентурой Запада, льют крокодиловы слезы по поводу «советского коварства», когда у нас, якобы, пытались отобрать наш родной язык? Беда в том, что все, кто в этом государстве олицетворяют собой власть, до сих пор живут и дышат по одним шаблонам с этой западной агентурой. Впрочем, политики как приходят во власть, так и уходят из нее, а потому меня гораздо больше тревожит то, что существует значительная часть нации, которая вот уже сорок семь последних лет никак не может объективно во всем перечисленном разобраться. Не свидетельствует ли такое замороженное и окаменевшее мышление о параличе национального сознания?
* Парни, угонявшие самолет.
Феномену Запада удалось настолько одурачить, начиная с советского периода и вплоть до сегодняшнего дня, бо́льшую часть народа и грузинской интеллигенции, что террористов, пытавшихся угнать пассажирский самолет, в Грузии считают героями. Этим террористам оказалось недостаточно того, что они подвергли опасности жизни пассажиров, и они прямо в самолете застрелили пилота и стюардессу. После всего этого представители тогдашней интеллигенции, не стыдясь, бегали по инстанциям с просьбой помиловать этих хладнокровных убийц, потому что сознание этих «ходатаев» было настолько подвластно западному политическому гипнозу, что террористы представали перед их затуманенными глазами облаченными в мантию героев. Этот «западный политический гипноз», несмотря на то, что с тех пор миновало сорок три года, до сих пор мутит сознание грузинскому обществу. Как назвать подобное явление? Чем оправдать такую замороженность мозга, или даже замороженность совести у части грузинского общества? Думаю, паралич национального сознания наиболее точное отражение сложившейся ситуации.
* 9 апреля.
– День 9 апреля принес нам свободу!
– День 9 апреля нас объединил!
Мы постоянно сталкиваемся с подобными формулировками, характеризующими трагические события 9 апреля 1989 года. Если под свободой понимать распад Советского Союза, то это, мягко говоря, недоразумение, потому что в действительности ни одного дня после 9 апреля мы свободными не были. Если иметь в виду декларирование свободы и членство в ООН, то это не заслуга апрельских событий, а результат распада Советского Союза, за которым стояли американские спецслужбы и который случился бы и безо всякого 9 апреля. Что касается объединяющего эффекта этого трагического события, то я даже не знаю, каким образом его можно признать таковым, поскольку именно с 9 апреля в Грузии началось гражданское противостояние, вспыхнули войны в Абхазии и Цхинвали, случился распад страны на три части. Совершенно непонятно, где и в чем кто-то видит объединенную в результате 9 апреля Грузию?! Безусловно, всегда отыщутся негодяи, готовые спекулировать на подобные темы, но неужели нашему народу, грузинской нации оказалось недостаточно тридцати шести лет, чтобы докопаться до подлинной сути этой поистине общенациональной трагедии и глубоко разобраться в ее философии? А если не хватило, разве не следует и это объяснить парализованным национальным сознанием?
* Отношения с Россией.
С момента распада Советского Союза и по сей день форма взаимоотношений между Грузией и Россией остается наиболее для нас ущербной и весьма выгодной для Российской Федерации. От тех принципов, которыми мы по указке Запада руководствуемся в отношении России, страна наша не извлекла никакой пользы, при этом РФ удалось разместить свои военные базы на де-юре грузинской территории. Разве политика, приводящая к подобным результатам, может считаться правильной? Как может быть верно то, что наносит тебе ущерб, что тебя разлагает и уничтожает? И, вообще, насколько оптимально то, что мы отказываемся разговаривать с Россией? На что мы обиделись? Это в том смысле, что в отношениях между государствами существует множество форм – от стратегического партнерства до состояния войны, однако мне пока не доводилось слышать, чтобы в этом перечне присутствовала «обида». Оставим в стороне правительство – в статье речь идет о народе. Как может народ (пусть даже только его часть) тридцать пять лет, словно баран, слепо повторять сказку про наше исторически враждебное отношение грузин к России и подчеркивать спасительную миссию Запада, которую изощренные западные идеологи сочинили в лабораториях американских спецслужб, если на самом деле все обстоит с точностью до наоборот?!
В подобных случаях, наверное, действительно уместна и оправданна фраза, произносимая «говорящими головами» («Боже упаси, чтобы все мы придерживались одного мнения!»), которую я привел в начале статьи. В конкретных примерах, свидетельствующих о замороженности и окаменелости сознания, которые я перечислил выше (а существует еще много и других), действительно упаси Бог, всем нам быть одного мнения. Но если нам удастся найти выход, выверить оптимальный для себя путь и получить реальную возможность двигаться по направлению к истине, в таком случае, конечно же, лучше придерживаться единого мнения. Если же нам так никогда и не удастся прийти к единому, выверенному логикой и фактами обоснованному выводу, какой имеет смысл выслушивать извергающийся изо всех щелей идиотизм, получивший широкий канал доступа к сознанию общества? Люди, несущие всю эту чушь, с которой народу приходится сталкиваться многие годы, и телекомпании, ее распространяющие, управляются из одной точки. Эта точка – координирующие свои действия спецслужбы Запада. Они прекрасно знают, чему служат.
А вот грузинский народ до сих пор не постиг, откуда и какими путями пробирается в его душу Сатана, единственная цель которого – с помощью всяческих соблазнов парализовать мышление и вызвать паралич национального сознания со всеми вытекающими из этого тяжелейшими последствиями.
Валерий Кварацхелия
