Пусть в последнее время Турция, несмотря на свое членство в НАТО, все чаще проявляет интерес к сотрудничеству с Россией в самых разных форматах от строительства АЭС до энергетического транзита и декларации намерения вступить в БРИКС, ожидать дрейфа Анкары в сторону от плотного партнерства с американцами и европейцами, увы, не следует. Необходимо понимать, что Турция, в первую очередь, преследует собственные национальные интересы во всей полноте этого понятия. И если на одном треке они смежны с российскими, то это не значит, что на другом не может быть острого клинча.
Например, в Закавказье туркам совершенно не нужна сильная и влиятельная Россия, ведь это препятствует проектам по дальнейшему заходу в Среднюю Азию. Но вот проблему с сирийскими беженцами и нормализацией с Дамаском без взаимодействия с Москвой уладить не получится, так что тут Эрдоган исходит из совершенно иной парадигмы. И подобных примеров очень много — уж таковы реалии политики. Ровно по такой же системе работают отношения Анкары с Западом лишь с той поправкой, что практически в самом начале Холодной войны Турция сделала на него ставку и весь этот накопленный опыт сегодня играет немаловажную роль.
Курс на многовекторность, хотя и ослабил зависимость от Вашингтона и пространных намеков на членство в ЕС от Брюсселя, все же не перечеркнул плотной интеграции Анкары в отдельные евроатлантистские структы, отказ от участия в которых скорее принесет ей больше проблем, чем выгод. К слову, именно поэтому вновь рассматривать Турцию в качестве посредника при входе в переговорный трек Россия не может — слишком показателен негативный опыт и несостоявшихся Стамбульских соглашений, и провалившейся Зерновой сделки. Поэтому в будущем следует ожидать, что это будет, скорее, представитель Глобального Юга, не осуждавший действия Москвы и не являющийся членом каких-либо однозначно проамериканских форматов.
Впрочем, это совсем не значит, что потенциал эксплуатации турецкой политики по тому или иному вопросу в интересах России исчерпан, Например, как показала ситуация с обструкцией принятия Финляндии и Швеции в НАТО, ситуативно Анкара может способствовать линии Москвы, играя при этом в свою личную игру с западниками. Собственно, именно таков и расчет самого Эрдогана, превратившего внешнеполитический курс своей страны в предмет торга более крупных мировых игроков — за счет их противоречий он постепенно наращивает турецкую субъектность в мировых делах.
Источник: Тайная канцелярия
