О деградации личности европейского человека и европейской охлократии
Саммиты ЕС в ноябре и декабре, где царили разброд, изнуряющие споры, а решения сводились к вялым компромиссам (уклонение от санкций против Турции; блокировка Венгрией и Польшей 7-летнего бюджета Евросоюза), подтвердили, что сильные политические лидеры в Европе вывелись, их больше нет.
«Современная Европа переживает кризис лидерства, и я не вижу среди политических деятелей Европы человека, которого можно назвать образцовым европейским лидером», – презрительно бросил по этому поводу Эрдоган. И диагноз турка не опровергнешь.
Найти «путь к выздоровлению» межгосударственной конструкции Евросоюза оказывается проблемой, слишком большой «даже для Меркель», отмечает European Politico. Госпожа федеральный канцлер явно слабеет.
Не по плечу роль «образцового европейского лидера» и президенту Франции – при всех его потугах добиться этой роли. Эмманюэль Макрон «грезит идеей мировой глобализации», но «совершенно не дотягивает до уровня лидера», пишет Time. При Макроне, отмечает американское издание, «экономика страны не растёт, а противоречий в обществе становится больше». Можно сказать и проще: как политик Макрон мал и несамостоятелен.
Чтобы конкурировать на арене мировой политики с Си Цзиньпином или Путиным, «нужны смелость, неординарные идеи и хорошо структурированное политическое мышление», а таких качеств главам государств и правительств Европе не хватает, уныло отмечает чешское издание Reflex.
На тусклом европейском фоне несколько выделяются Венгрия и Польша, но венгерский премьер Виктор Орбан – евроскептик, а Польша, как пишет интернет-портал Rambler, «лишь паразитирует на Евросоюзе, получая ежегодно 20 миллиардов евро дотаций, да еще играя при этом в ЕС роль американского троянского коня». Вывод неутешителен: «В Европе кризис лидерства, а значит, и паралич воли».
Эта болезнь захватила западный мир. «Правительства в США, Франции, Великобритании и Германии находятся в тупике», – заявляет на страницах Atlantico французский историк Эдуар Юссон. В той же Франции, говорит Юссон, политики, обосновавшиеся «наверху», не чувствуют такой общественной потребности как необходимость возвращения гражданам и местным коллективам возможностей реального участия в принятии политических решений. В подобном общественном климате появиться сильным лидерам неоткуда.
То, что было когда-то европейской демократией, деградирует в охлократию – власть плебса. Власть толпы, а не народа. Сегодня европейский плебс осваивается у рычагов власти. А прогресс наднациональных институтов опускает шлагбаум перед потенциально сильными национальными политическими лидерами. Усреднённый, идейно выхолощенный наднациональный субстрат не в состоянии рождать де Голлей и Черчиллей. В европейской политике от элиты (лучших, избранных) осталось лишь название, а от демократии – пустая оболочка, лишённая содержания.
Вспомним описание свойств «демократического человека» и признаков демократического устройства в «Государстве» Платона, где «наглость будут называть просвещённостью, разнузданность – свободою, распутство – великолепием, бесстыдство – мужеством». Платон писал: «В демократическом государстве только и слышишь, как свобода прекрасна и что лишь в таком государстве стоит жить… Какая болезнь… подтачивает демократию и порабощает её? Этой болезнью надо считать появление особого рода людей, праздных и расточительных… Их мы уподобили трутням… При демократическом строе они, за редкими исключениями, чуть ли не стоят во главе: самые ядовитые из трутней произносят речи и действуют… При таком государственном строе всем, за исключением немногого, распоряжаются подобные люди».
Далека ли эта характеристика от описания того, что есть демократия сегодня, подточенная господством «трутней»? В Европе, где коренное население «старых» государств перекладывает работу на приезжих иммигрантов, а само превращается в паразитирующий класс? Такое общество «трутней» может делегировать в состав управляющего слоя лишь подобных себе – чурающихся труда, неспособных к созиданию, не знакомых с работой мысли, не понимающих, что такое умение заглядывать за горизонт и вести в будущее.
В Европе нет сильных лидеров. Они и не появятся, если исходить из того, что деградация личности человека Европы, которого обтёсывают в духе плоских стереотипов «мультикультурализма», «толерантности» и «политкорректности», приняла черты необратимого процесса. Всё остальное – отсутствие идей и структурированного политического мышления, кризис лидерства, паралич государственной воли, вырождение демократии в охлократию – это следствия.
А завершить наш комментарий к высказыванию Эрдогана об отсутствии у Европы «образцового европейского лидера» уместно цитатой из протоиерея Андрея Ткачёва, писателя, миссионера: «Политик при демократии – актёр на сцене перед миллионами «средних». «Средним» он угождает, перед ними заискивает… И язык усреднённого демократического политика – это язык толпы… язык столь любезного обществу обмана».
https://www.fondsk.ru/
