Несколько дней назад мы имели возможность наблюдать в онлайне характерный прием – вовлечение в несанкционированные митинги детей и подростков. Юношеская гиперактивность, желание поднять свой авторитет у сверстников и привлечь внимание противоположного пола, желание пережить азарт борьбы и опасности (при этом опасности не слишком суровой, ровно такой, какая нужна, чтобы придать вкус жизни) – все это делает подростков легкой добычей для агитаторов.
Если удастся подвести этих ясноглазых детей под жестокие избиения и издевательства в тюрьме в стиле Лукашенко, сработает родительский инстинкт: родители, до того настроенные аполитично или лояльно, возненавидят тех, кто бил и мучил их деток – и немедленно (и с большим негодованием) вольются в протест.
Этот же прием употреблялся в свое время в Сирии – отроки (в том числе из хороших семей) стали писать на стенах «Асад должен уйти», их стали хватать и поступать с ними крайне грубо, в традициях региона. Их семьи никак не могли с этим смириться – может чадо и неправо, но нельзя терпеть такое с ним обращение. И дело кончилось опустошительной гражданской войной с сотнями тысяч жертв.
Из-за сдержанности наших властей, которые избегают подобной ошибки, этот прием пробуксовывает – но это не значит, что его оставят, детей будут побуждать ко все более грубым выходкам, чтобы все же вызвать жесткий силовой ответ. Революция требует сакральных жертв. Ей нужны избитые люди, еще лучше – трупы. Дети подойдут особенно хорошо.
Напоминание об этом вызывает интересную двойственную реакцию. Вам говорят, что, во-первых, никто не вовлекает детей в протест, и не было там никаких детей. Во-вторых, дети и подростки заслуживают всяческих похвал за их чистоту, бескомпромиссность и гражданскую позицию – за ними прекрасная Россия будущего. Вопрос о том, как дети могут одновременно отсутствовать на протестных акциях и заслуживать похвал за участие в них, вызывает у собеседников сильное негодование. Впрочем, многочисленные съемки с места событий показывают много детей и подростков, именно что вовлеченных в потасовки с полицией.
Но и негодование сторонников демонстрантов понятно – вы что, хотите сказать, что мы жестоко обмануты? Что мы поддались на уловки абсолютно циничных, бессовестных и бесчеловечных манипуляторов, которые намеренно добиваются жертв, чтобы потом их использовать?
Что же, боюсь, я должен сказать именно это. Марк Твен как-то заметил, что людей гораздо легче одурачить, чем убедить их в том, что они одурачены. Этому есть объяснение – когда людей одурачивают, им обычно льстят. Вы чудесные, невероятные, весь мир смотрит на вас с восхищением, вы творите историю и через десятилетия будете с гордостью рассказывать об этом внукам. Это приятно слушать, это поднимает людей в их собственных глазах.
Пытаясь разъяснить людям, что все эти приятные слова – бессовестный обман, вы неизбежно раните их самолюбие. Нам всем важно считать себя людьми умными, которых не проведешь – и когда нам говорят, что нас именно что провели, это вызывает протест. В 90-е годы была такая известная финансовая пирамида – МММ. Когда она наконец рухнула, люди, обманутые и обобранные ее главой Сергеем Мавроди, собирались на митинги в его защиту, требуя признать его финансовым гением, оклеветанным врагами.
Иногда нам кажется, что если человек пострадает из-за своих ложных идей, он одумается. В реальности часто происходит наоборот – чем больше человек вложился, чем больше он потерпел ради чего-то, тем больше его верность. Так бывает в тоталитарных культах – чем более неадекватно ведет себя гуру и чем больших жертв он требует, тем больше преданность его адептов. Поэтому объяснять людям, что они жестоко обмануты – всегда неблагодарный труд; они возненавидят вас, а не обманщиков.
Тем не менее труд этот следует совершать – как ради самих обманутых, так и ради тех, кто еще может быть втянут в этот обман. Психологическую манипуляцию раньше можно было сравнить с ножом – это оружие, которое использовали отдельные преступники против единичных жертв. Сегодня она часто напоминает оружие массового поражения, которое используется на уровне государств – или даже силами, которые за рамки государств выходят.
Некоторые люди обладают прирожденными способностями к манипуляции – хотя это трудно назвать большим счастьем. Психопаты, в силу некоторых дефектов психики, неспособны на выстраивание близких, доверительных отношений с людьми, и способность к манипуляции вырабатывается у них в качестве компенсации. Они быстро находят слабое место человека – причем часто это его лучшие качества. Жалость, сострадание, нежелание видеть в людях плохое, гуманистические убеждения или искренняя религиозная вера – все это рассматривается манипулятором как уязвимости, через которые человека можно взломать и подчинить себе.
Слово «психопат» у нас чаще всего ассоциируется с серийными убийцами (и они часто действительно психопаты), но большинство психопатов не убийцы, а мошенники. Очаровательный молодой человек, который создает у женщины впечатление, что она горячо и искренне любима, а потом берет огромный кредит на ее имя и исчезает, или «врач» с поддельным дипломом, продающий дорогие фуфломицины – знакомые всем (а некоторым, увы, слишком близко) примеры. Всем нам важно понимать, что такие люди бывают – и проявлять благоразумную осторожность. Впрочем, когда речь идет о мошенниках, большинство из нас ее и проявляет.
Однако те манипулятивные техники, которые психопаты используют поодиночке и часто неосознанно, в наши дни используются сознательно и против больших масс людей. Ничего неожиданного в этом нет – когда речь идет об интересах могущественных государств и корпораций, используются любые работающие методы.
Эти методы сознательно разрабатывались (и разрабатываются) прежде всего для коммерческого применения – они используются в маркетинге и рекламе. Но они очень быстро находят свое применение и в политике. Манипуляция большими группами людей превосходно работает. Киевский Майдан не принес ничего хорошего его участникам – но вот для его организаторов это был просто блестящий успех. Люди обычно не сомневаются, что мошенники способны создавать довольно сложные схемы, воздвигать «потемкинские деревни» со сложной планировкой, играть на эмоциях и глубоких убеждениях своих жертв – чтобы вытащить их деньги.
Но вот мысль, что аналогичные (и более изощренные) техники могут использоваться в политической борьбе и экономической конкуренции, кажется им неожиданной. Между тем она вполне очевидна. Рядовые манипуляторы – кустари, которые действуют по наитию и опираясь обычно на очень скромные ресурсы. За политической манипуляцией стоят мощные мозговые центры, где высокооплачиваемые специалисты анализируют опыт и совершенствуют приемы.
Некоторые из них лежат на поверхности – например, мы все терпеть не можем признавать, что были неправы. Если побудить нас к какому-то решению в условиях нехватки информации, ложных ожиданий или эмоциональной взвинченности, мы будем отстаивать свой выбор даже тогда, когда получим полную информацию, убедимся в ложности наших ожиданий, а эмоции улягутся. Даже если будет вполне очевидно, что мы сделали глупость. Мы будем принимать такую интерпретацию происходящего, в которой наш поступок будет достойным и мудрым – и с благодарностью и доверием слушать тех, кто такую интерпретацию предложит. Мы станем неосознанно блокировать все данные, которые будут угрожать уже сложившейся у нас картине. Так уж работает человеческая психика, и это хорошо известно специалистам.
Если создать эмоционально задевающую картинку – например, окровавленный ребенок, пострадавший от сатрапов режима – то вы взорветесь возмущением, жалостью к пострадавшему, проникнитесь симпатией к стороне, которую он представляет, и четко об этом заявите. Если чуть позже вам объяснят, что картинка – результат обдуманной провокации, вас это не убедит, потому что вы уже приняли решение и хотите, чтобы оно оказалось правильным. Мы все так устроены, что для нас почти невозможно взять и сказать: «я не знал всех обстоятельств, я был неправ». Вы просто отмахнетесь от любых данных, указывающих на то, что ваш выбор был ошибочным.
И не потому, конечно, что вы глупый или плохой человек – напротив, эта манипулятивная техника использует ваши лучшие качества: жалость, справедливость, возмущение насилием над слабым. Просто потому, что вы человек, реакции которого можно предвидеть и использовать. Как стать менее уязвимым? Есть две добродетели, которые особенно важны в эту эпоху массовых манипуляций – рассудительность и смирение. Рассудительность – это способность думать перед тем, как принимать решения. Не торопиться присягать силам добра и света, прыгать с крыши и выходить на площадь. Тщательно анализировать доступную информацию.
Смирение – это спокойное и благодушное сознание своей склонности ошибаться. Ошибки не делают нас плохими людьми; мы неизбежно чего-то не знаем и чего-то не понимаем. Мы не обязаны держаться за ошибочные решения. Ошибаться, а потом пересматривать свои ошибочные решения – это нормально. Хорошего человека можно обмануть – это бывает. Но он может разобраться и порвать с обманщиками.
В мире есть манипуляторы, которые хотят вытащить из вас деньги; есть и манипуляторы, которые хотят сделать вас пехотинцем в войне за их интересы. Тех и других следует опасаться, но вторые – намного хуже.
https://vz.ru/
