Пресс-спикер Министерства иностранных дел России Мария Захарова несколько дней назад на брифинге на вопрос журналиста – каким будет ответ Москвы на усиление военных сил НАТО в Черном море – ответила так: «С точки зрения обеспечения собственной безопасности, мы традиционно реагируем адекватно…». По ее словам, в Кремле уже давно рассматривают все возможные шаги, которые обязательно будут предприняты в ответ на действия альянса, однако, по ее же разъяснению, на этом этапе говорить о деталях преждевременно.
За этим заявлением Захаровой последовали оценки в грузинском политическом спектре, и представители как власти, так и т.н. прозападной оппозиции, не поскупились на острую критику в адрес Кремля. Много говорилось и писалось, что это заявление еще раз свидетельствует о злых намерениях Кремля, что это уже еще один явный сигнал для Запада о необходимости ускорения интеграции Грузии в североатлантический альянс и т.д. Однако нигде не было сказано, что принесет нашей стране пребывание в эпицентре противостояния НАТО и России.
Для сведения: 23-24 марта в Брюсселе, на министериале иностранных дел североатлантического альянса, генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг заявил, что обеспокоен «постоянным усилением России в регионе» (имеется в виду Черноморский регион), что создает угрозу стабильности Южного Кавказа. По его словам, это выражается в усилении позиций в Крыму, учениях и постоянном росте военного присутствия. Поэтому альянс сделает все для того, чтобы усилить контроль над этим регионом, в соответствии с обстановкой (за этим заявлением в Грузии последовали политические овации)…
Что означают слова Марии Захаровой: «реагируем адекватно», и чего следует ждать Грузии на фоне новой конфронтации Америки и России – по этому и другим важным вопросам беседует журналист и аналитик Георгий Ахвледиани.
— На рост в последний период военного присутствия североатлантического альянса в Черноморском регионе грузинский политический спектр смотрит с надеждой. Многие полагают, в том числе – и во власти, что тем самым укрепится наша безопасность. Не говорю уже об ожиданиях, что эти военные учения якобы еще больше приближают нас к интегрированию в альянс. Пресс-спикер Министерства иностранных дел России Мария Захарова несколько дней назад заявила, что Россия внимательно наблюдает за передвижением военных сил НАТО в Черном море, и на это обязательно будет адекватное реагирование. Каким может быть это реагирование, и что за ним последует для нас?
— Всегда было так, и, наверное, в будущем будет так же, что любая конфронтация в нашем регионе между Россией и Америкой прямо отразится на Грузии. Это своего рода аксиома геополитики, потому что мы являемся частью этого региона, и, хотим мы того или нет, зависим от конъюнктуры существующей здесь повестки дня. Что касается вопроса о возможном адекватном реагировании со стороны России на действия североатлантического альянса, то мировой общественности известно, какая стратегическая доктрина безопасности есть сегодня у России. В концепции прямо записано, что важнейшей задачей является защита морской полосы. То есть, у границ России не должны быть враждебно настроенных к ней военных соединений… Ясно, тут речь, прежде всего, о Соединенных Штатах Америки, которые, со своей стороны, не скрывают, что Россия – их наипервейший противник. Аналогично отношение России и к североатлантическому альянсу.
Что может предпринять Москва в ответ действиям альянса. Начнем с того, что такое огромное государство, с такими ресурсами и возможностями просто так не пишет концепцию, тем более – концепцию безопасности. И, поскольку пишет и делает четкие формулировки, значит, в случае необходимости, у нее есть протокол определенных действий. Что произойдет, если альянс усилит контроль на Черном море? Разумеется, Россия повысит там военное присутствие, участит военные учения, и все это примет кампанейский характер. На мой взгляд, к этому до определенного уровня готовы обе стороны. Однако для нас тут главное, как это отразится на Грузии.
— А вы как думаете?
— В 2008 году мы хорошо увидели, что может Россия, и на что она способна, когда в регионе ее интересы оказываются под вопросом. Напомню, что этой войне предшествовал Бухарестский саммит, на котором было сказано, что Грузия обязательно вступит в НАТО. Однако насколько эти посылы были реальными, исходя из существующей в тот период обстановки, вопрос другой. Теперь вспомним украинские события. Как только Украина перешла к активной фазе выполнения прозападных и, в особенности, пронатовских требований, чем еще больше встали под вопрос стратегические интересы России как сверхгосударства, Кремль даже пошел на войну с 40-миллионным государством. Результат так же, как и в случае Грузии, был один – Украина была наказана потерей территорий. А конфликт продолжается по сей день. Сейчас Россия, нравится нам это или нет, хотим мы того или нет, является одним из важных факторов международной политики, а на региональном уровне – главным определяющим фактором. Исходя из этого, не учитываение российского фактора сегодня ничего хорошего нам не принесет, так же, как Украине, Армении и т.д.
— Проведение какой политики будет правомерным для того, чтобы Грузия еще раз не оказалась в эпицентре противостояния России и Америки, тем более, в условиях администрации Байдена?
— Не только Грузия, но целиком Южный Кавказ исторически был эпицентром интересов империй. Тут проявлялись интересы Персии и Османии, Османии и России, др. Однако конъюнктурная политика, проводимая с нашей стороны, всегда играла большую роль в доведении до минимума ущерба, ожидаемого от этой борьбы. Что касается нынешней обстановки, сложно сказать, насколько точно сегодня Грузия придерживается сложнейших политических принципов и закономерностей хождения по лезвию ножа. Это покажет время, но факт: мы по-прежнему являемся потенциальным эпицентром большого столкновения, и все это происходит в то время, когда у нас нет, практически, никаких дипломатических отношений с одной из сторон столкновения. Это – отрицательная сторона существующей обстановки, которую обязательно нужно исправить.
— Вы упомянули политику хождения по лезвию ножа… Как вы думаете, декларированная политика власти Грузии, которая является однозначно пронатовской, садится в этот контекст?
— Давайте, скажем прямо: вызванный пандемией экономический кризис, которому пока что не видно конца, сделал Грузию еще более зависимой от Европы. Мы по-прежнему привязаны к западным финансовым институтам, таким как Всемирный банк, Валютный фонд и т.д. Исходя из всего этого, сегодня у нас, фактически, и выбора-то нет. Что касается неулаженных отношений и напряженности в регионе, то конфронтация с Россией — это Дамоклов меч, как угроза постоянно висящий над нашими головами, который препятствует как экономическому развитию, так и политической стабильности. Однако для объективности здесь следует сказать: для улаживания отношений недостаточно только политической воли со стороны Грузии. Для этого необходимо, чтобы определенные шаги предприняла и Россия, чего пока что не происходит. Вообще, я думаю, что и в сегодняшнем политическом спектре России, так же как Грузии, есть силы, которые целенаправленно тормозят нормализацию отношений между двумя странами. Не хочу уточнять, какое лобби и почему это делает, но, на мой взгляд, и в этом направлении следует серьезно поработать. Однако не нужно питать иллюзии по поводу того, что на каком бы уровне ни пошел процесс урегулирования проблем в отношениях, на первой же встрече начнется разговор о возвращении территорий. Понятно, это на данном этапе не произойдет и произойти не может.
Просто, тут может быть речь об отмене визового режима, углублении торговых отношений, о разных экономических проектах и т.д. Вообще, на мой взгляд, и формат встреч Абашидзе-Карасина должен быть более широкого масштаба, нежели гуманитарные или культурные вопросы…
— В заключение, спрошу о факторе Запада. Не думаете ли вы, что, в случае, если российско-грузинские отношения пойдут к реальному улучшению, и в этом направлении появится перспектива, то определенные западные силы будут этому мешать?
— Разумеется, не исключаю, что у этого процесса появятся определенные противники, в том числе, и в лице лоббистов. Однако, вместе с тем, уверен, будет и много сторонников. На рабочих встречах в Соединенных Штатах Америки и Европе я нередко слышал, что Грузия должна суметь хотя бы частично разрядить конфронтационный режим с Россией. Однако, каким бы ни был баланс между сторонниками и противниками этих отношений, главное, конечно, государственные интересы страны. Такова реальность. Сегодня Грузия – не та страна, которая может делать расчеты на силовую политику. Грузия должна искать пути для того, чтобы довести до минимума угрозу столкновения интересов империй на своей территории и максимально укрепить мир. Мы все понимаем, что это зависит не только от нас, и все факторы, все обстоятельства, которые существуют независимо от нас, оказывают свою долю влияния на проходящие здесь процессы.
Беседовал Джаба Жвания
