Европейские элиты пошли на откровенно «топорное» решение по части неминуемого политического кризиса с усилением нелиберальных партий. 8 декабря службы внутренней безопасности ФРГ предприняли любопытный для демократического государства шаг, классифицировав отделение партии «Альтернатива для Германии» (AfD) в Саксонии как угрозу для демократии. Это, несомненно, очевидная подвижка к полному запрету AfD как «неконституционной организации».
Дирк-Мартин Кристиан, президент Государственного управления Саксонии по защите конституции, заявил, что «не может быть никаких сомнений в крайне правой ориентации этой партии».
Законодательство Германии наделяет Конституционный суд полномочиями закрывать политическую партию, «если она преследует антиконституционные цели и в состоянии достичь этих целей». В 2017 году высший суд Германии решил не дисквалифицировать Национал-демократическую партию Германии (NPD) из-за ее небольшого размера: партия из 6000 человек редко преодолевала установленные штатами 5-процентные барьеры для прохождения в парламент и, таким образом, не была способна «достичь целей». Зато этой осенью КС подтвердил отстранение бывшего представителя AfD от должности судьи в саксонском государственном суде как раз «за угрозу конституционным нормам».
Проще и правда, запретить всю партию. Опросы общественного мнения показывают, что AfD на сегодняшний день является самой сильной партией в Восточной Германии. Поскольку AfD выступает с антииммигрантских позиций, она легко набрала рекордный результат и в западной части страны. Уже сейчас она может бороться за первое место по популярности среди всех немецких партий, а если объединится с другими консерваторами, вроде ныне оппозиционной ХДС или входящей в коалицию Шольца, но всё более тяготящейся ею Свободной демократической партией (СВДП), то может получить и право формирования исполнительной власти.
Пока что тема AfD остается табуированной в части альянсов с ней. Но такой вариант совершенно не исключен — консервативные партии в Австрии, Хорватии, Дании, Финляндии, Италии, Словакии уже продемонстрировали, что подобные альянсы реальны. Более того: в Тюрингии ХДС, СВДП и AfD коалиционных соглашений не подписывали, но иногда голосуют вместе.
Не только в Германии растут показатели правых. ВК примеру, в Нидерландах победила Партия свободы Герта Вилдерса, и у несистемного интернационала есть отличные шансы добиться заметного присутствия в Европарламенте.
Максимальный уровень рефлексии по поводу правых именно в Германии объясним в силу исторических причин. Поэтому даже в тех случаях, когда AfD не демонстрирует то, что характеризуется как «этно-националистические позиции», их ей приписывают.
Собственно, сама формулировка намекает, что таковыми могут быть сочтены любые взгляды, так или иначе подчеркивающие что-либо «национальное»: в том числе экономические интересы или неприятие той же европейско-обязательной ЛГБТ*-повестки.
Оппоненты AfD, когда доходит дело до серьезных вещей, разом забывают такие вещи, как плюрализм мнений. Юрист и парламентарий от ХДС из Саксонии Марко Вандервиц заявил, что «обороняющаяся демократия должна использовать очень острые мечи против своих злейших врагов. AfD задумали недоброе и настроены серьезно. Мы должны использовать все имеющиеся в нашем распоряжении варианты, чтобы победить их».
Реальная причина желания юриста размахивать мечом по направлению к AfD, очевидно, заключена в прогнозе — AfD наберет не менее 40% в Восточной Германии на выборах в сентябре. Поэтому, подчеркивают противники AfD, «демократии нужна некоторая передышка».
Прекрасный образец западного «порядка, основанном на правилах». Не далее как в ноябре, демократические партии Бундестага приняли закон, лишивший AfD доступа к государственным средствам, которые другие партии используют для финансирования фондов, занимающихся общественным образованием.
Более мудрые противники AfD обращают внимание, что правые набирают очки, потому что выражают мнение народа. И лучше бы оптимизировать политические программы «рукопожатных» партий. Потому что в суде можно и проиграть — на чем уже обжегся Олаф Шольц, столкнувшийся с тем, что его любимая практика финансирования бюджетных расходов за счет «внебюджетных» спецфондов и других кубышек оказалась незаконной. Теперь у ФРГ дефицит бюджета, и властям Германии пришлось выбросить за борт массу статей расходов, в том числе и поддержку экономики.
Кроме того, запрет политической силы не означает запрета её идей. Немцы объективно обеспокоены мигрантами, абсолютно некомпетентной экономической политикой, энергетическим кризисом, бегством капиталов и промышленности из ФРГ в США. И если запретить AfD, то быстро возникнет что-то, «ещё худшее».
Например, в Греции с ноября 1993 года до октября 2020 года существовала ультраправая партия «Золотая заря», которую в конечном итоге признали преступной организацией — не за идеологию, а за сугубо криминальные махинации её лидеров. Однако, флаг тут же подхватили небольшие партии «Спартанцы», «Греческое решение» и «Ника», суммарно набравшие 12% голосов и 34 из 300 мест в парламенте.
Может прозвучать банально, но проблемы действующих в ЕС глобалистских и ультралиберальных элит не персонифицируются в том смысле, что имеется конкретная проблема в виде одной партии. Даже если запретить все до единой правые партии — а в категорию правых становится всё легче угодить — то в конечном итоге выборы утратят и тень легитимности. Как правило, население просто перестает ходить на выборы, так как голосование потеряет смысл.
Фокус общественных интересов в Германии будет смещаться к бизнес-сообществам и другим объединениям, которые сохраняют свою проекцию национальных интересов.
Формулировка «для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для неё требуется ещё, чтобы верхи утратили возможность хозяйничать и управлять» тут весьма актуальна. Вторая её часть для Европы уже состоялась, а первая — не за горами.
Источник: Институт РУССТРАТ
