Предвоенное положение, в котором живет последние недели Россия, то, с чем живет уже несколько лет Калининградская область, что ежедневно наблюдает главный редактор аналитического портала «РуБалтик.ру» Александр Носович.
Об этом он рассказал изданию Украина.Ру
— Александр Александрович, отключение в Молдавии основных российских телеканалов, а также запрет на использование русского языка в предвыборной агитации и избирательных бюллетенях. Насколько все это ожидаемо, и по чьему сценарию развиваются события?
– Все это было абсолютно ожидаемо с того момента, как Майя Санду стала президентом республики Молдова. Это типично восточно-европейский политик, которых я называю «инкубаторными».
То есть их выращивают на одних и тех же курсах молодых лидеров в США и Западной Европе, они проходят там стажировки, вербуются и возвращаются на свою историческую родину с определенными инструкциями, темниками, методичками о том, как им работать.
А методички эти очень простые, они состоят в том, что их страна должна отгораживаться всеми возможными способами, во всех возможных сферах от России, сближаясь, соответственно, с Западом, США и Евросоюзом.
Эти две вещи противопоставляются друг другу. Россия всегда говорила о том, что можно сближаться с США и Евросоюзом, одновременно сближаясь с Россией, и что Россия сама заинтересована в интеграции в Западный мир, но для стран так называемой «буферной зоны», она же «санитарный кордон», Запад такого плюрализма не допускает.
Если ты с ними, с Европой и Америкой, ты должен быть против России. Поэтому в любой стране Восточной Европы, где к власти приходят прозападные силы, тем более, если это страна бывшего Советского Союза, начинаются одни и те же процессы.
Это выдавливание русского языка, запрет российских телеканалов, запрет местных телеканалов на русском языке, борьба с русскими школами, переписывание истории, травля оппозиционных политиков в общественных деятелей, журналистов, которые выступают за нормальные отношения с Россией, разжигание русофобии.
Все это мы видели в Прибалтике, это вообще самый чистый эталонный пример, который развивается с начала девяностых годов и является для Запада модельным по отношению к другим бывшим советским республикам.
Мы это видели в Грузии, после прихода Ющенко последние 18 лет мы это видим на Украине. Вот и в Молдавии, когда там приходят к власти прозападные группировки, будь это в результате цветной революции 2019 года, будь это при олигархе Плахотнюке, будь это сейчас, при Майе Санду, происходит одно и то же.
Сажают русских журналистов, не пускают российских публичных деятелей в страну, запрещают телеканалы, борются с русским языком, переписывают историю.
Та же Майя Санду сказала про Георгиевскую ленточку, что ее нужно выбросить в мусорное ведро истории.
Специфика молдавской ситуации, что она победила на выборах в том числе за счет голосов людей, позитивно настроенных к России, которым она обещала хорошие отношения с Россией. Поэтому эта женщина в Молдавии крайне непопулярна.
– Опираясь на эту специфику молдавской власти, сколько протянет Майя Санду на посту?
– Очередные президентские выборы у нее осенью 2024 года, но то, что они состоятся в срок, нет уверенности ни у кого, включая команду самой Санду, потому что ее команда крайне непопулярна. Сейчас антирейтинг Санду по последним опросам зашкаливает за две трети населения.
Оппозиционные партии в случае досрочных выборов формируют уверенное большинство в молдавском парламенте, эти партии в сумме гораздо популярнее правящей партии ПАС – «Действие и солидарность» Майи Санду.
Очень многочисленные митинги проходят последние несколько месяце в центре Кишинева для Молдавии, которая разъехалась на заработки, по большому счету митинги действительно очень многочисленные.
Страна находится в ситуации политической турбулентности. Это связано и с Украиной, это связано с неопределенности в Приднестровье и это связано с энергетическим кризисом, экономическим кризисом и кризисом доверия к молдавской власти.
Высока вероятность того, что выборы пройдут досрочно, и парламентские, и президентские, и Санду потеряет свой пост тоже досрочно.
– А что с нашей стороны, каким должен быть ответ на русофобскую власть в Молдавии?
– Как минимум мы не должны продавать им газ со скидкой. Я не понимаю, как можно давать нерыночную скидку на газ в стране, руководитель которой по сто раз на дню называет Россию государством-агрессором? Которая опять же, выкинула Георгиевскую ленточку в мусорное ведро истории, которая запрещает российские телеканалы и толкает свою страну в НАТО, поддерживая тайный союз с Зеленским?
Ничем эта скидка не оправдана, кроме разве что гуманитарной составляющей. Можно рассматривать политику ценообразования Молдавии как гуманитарную помощь молдаванам, которая на пороге банкротства своей страны находится в политической ситуации. Только этим.
То есть, газовая сфера – это тот момент, который наиболее критичен в отношениях России с Молдавией и в котором Москва хотя бы может как-то регулировать.
– Перейдем к следующему вопросу – обеспечение долгосрочных гарантий европейской безопасности. С тех пор прошел год, как в Брюсселе и Вашингтоне был передан российский документ. Можно ли это считать некой отправной точкой в ту сегодняшнюю реальность и было ли это настолько неизбежно?
– Да, безусловно, предыстории Специальной военной операции стали именно эти переговоры о глобальной безопасности, инициированные России.
В России практически была инициатива о пересмотре правил международных отношений в Европе, и пересмотре соотношений сил в Европе, которые были установлены после окончания холодной войны, или как выражаются американцы и европейцы – после их победы в холодной войне, и которые заключались в том, что все равны, но страны Запада – равнее.
США-то равнее всех, и поэтому они имеют право, как они считают, делать все, что хотят, не считаясь с интересами других, в частности с интересами России, пренебрегая которыми они четверть века расширяли НАТО на восток, приближая ее военную инфраструктуру к российским военным границам. И приблизили вплотную.
Если интеграцию НАТО в Прибалтику Россия еще смогла проглотить, за неимением лучшего глагола, использую этот, то ситуация с Украиной стала для нее последней чертой, после которой нужно либо поставить блок расширению Североатлантического альянса, либо смириться с тем, что безопасности России в будущем не будет, а значит, суверенитета и независимости в будущем не будет, и американцы смогут навязывать нам, россиянам, свою волю, просто приставляя нам к виску ракеты с украинской территории.
Это попытка договориться миром о безопасности была отчаянной, и едва ли кто-то всерьез верил, что это возможно, потому что такие глобальные перемены в системе международных отношений со времен тридцатилетней войны, всегда достигались только военным путем.
Как показала судьба этих переговоров и последовавшая за ними Специальная военная операция, прогресс у человечества отсутствует, никакого стремления к вечному миру за эти столетия не произошло, и по-прежнему нам приходится добиваться стратегических целей своего развития военным путем.
— Как выдумаете, пошел бы Запад тем, путем, которым идет сейчас, если бы осознавал последствия?
– Да, пошел бы, потому что он не просто знал, что произойдет – он надеялся на то, что это произойдет, и активно подталкивал к этому Россию.
Я в свое время получил доступ к закрытым деталям, к закрытой информации о том, как проходили переговоры в феврале, те самые с Макроном, Байденым и прочими, которые предшествовали началу Специальной военной операции.
Судя по этой информации, судя по словам тех моих источников, которые непосредственно в них принимали участие, западные страны вполне осознанно подталкивали Россию и Украину к столкновению друг с другом.
Например, президент Франции Эммануэль Макрон договорился в начале февраля с нашим президентом Владимиром Путиным о том, что он хотя бы предложит Зеленскому самому отказаться от вступления Украины в НАТО, озвучить то, что Украина, ради сохранения мира, предотвращения военных действий, приостанавливает свое стремление в НАТО, свой процесс вступления в НАТО, и соглашается на переговорный процесс о том, как ей сближаться с Западом, сохраняя, учитывая при этом интересы военной безопасности России.
Потом, когда Макрон, после переговоров с Путиным полетел в Киев, договариваться с Зеленским, то как сообщили источники на Банковой, он эту вещь – самому отказаться, приостановить процесс вступления в НАТО Зеленскому даже не озвучил. Он наоборот всячески поддерживал его боевой дух и призывал вести себя с Россией жестко.
То есть, из одной этой истории я делаю вывод, что Запад был заинтересован в СВО, попросту говоря, он был заинтерсован в войне между Россией и Украиной, потому что исчерпывающее количество свидетельств есть о том, что всякий раз, когда украинская сторона пыталась занять какую-то миролюбивую, сдержанную позицию – и при Порошенко, и при Зеленском, следовал окрик Запада.
Зеленский первые полгода своего президентства пытался двигаться навстречу республикам Донбасса. У меня опять же есть закрытая информация о том, что он поддержал идею прямого переговорного процесса между Киевом, Донецком и Луганском при посредничестве Москвы, в обход Минского процесса, в обход Нормандской четверки, в обход Франции, Германии, и без оглядки на США.
Последовал такой окрик со стороны Брюсселя, Вашингтона и всех прочих, что Зеленский понял свою стратегическую ошибку, и дальше он из президента мира, объявив себя которым он получил 70% голосов на выборах 2019 года, уверено дрейфовал в сторону президента войны, и стал президентом войны.
– Перейдем к вопросам Польши. В чем интерес Польши к Украине, каков он, и какие планы в этом отношении у Польши к России, как вы думаете?
– Польская восточная политика вся подчинена так называемой доктрине Гедройца-Мерошевского, которая состоит в том, что , что Польшу от России должны отделять независимые, но подконтрольные Польше и Западу буферные государства.
Потому что непосредственная граница Польши с Россией – это жизненная угроза существованию Польши, потому что Россия – империя, она Польшу опять поглотит, превратит в царство Польское и Привислинский край, и для того, чтобы как-то защититься от экзистенциальной угрозы, как выражаются польские власти, Польша должна быть отделена от России территориями Украины, Белоруссии и Литвы, группой УЛБ, так называемой.
Эти страны должны быть антироссийскими, безусловно, чтобы еще больше это укрепляло безопасность Польши, они должны быть ориентированными на США, на Западную Европу, и разумеется, на Польшу.
В этом отношении, чем больше Украина становится русофобской, и чем более ориентированной на Запад, тем выгоднее это для Польши.
Соответственно, сейчас для нее геополитическая ситуация, с точки зрения польских властей, она практически идеальная. Все, что им нужно – это подпитывать эти антироссийские настроения у украинцев, и все более интегрировать Украину в себя, в состав западного блока, и самой Польши, там, где это возможно.
В идеале, конечно, а идеал для Польши – это Украина как ее протекторат в максимально широких границах. В самом идеале – в границах 1991 года, включая Крым.
Украина – протекторат Польши в границах 1991 года – это фактически возрождение первой Речи Посполитой, средневековой империи – «От моря до моря».
Если это невозможно, если Специальная военная операция России сделает это невозможным, то тогда более глубокий протекторат над частью территории Украины, над Центральной и, разумеется, над Западной Украиной, к чему ее подталкивают российские власти даже публичными заявлениями.
Тот момент, о котором постоянно говорят у нас – Восточные Кресы, то есть, регионы Западной Украины, которые в межвоенный период входили в состав Польши, которые Польша считает своими – Львов, Ивано-Франковск и прочие.
Это все тоже имеет место быть, и Польша на Западной Украине много лет усиливает свое влияние, и тут не стало каким-то судьбоносным поворотом ни СВО, ни Майдан за восемь лет до этого.
Я бываю в Польше на границе с Украиной, видел, как все это работает, там гигантская сеть некоммерческих организаций, всяких бизнес-партнерств, бизнес-сообществ трансграничных и тому подобных форматов в польско-украинских СМИ. В общем-то гигантская структура мягкого вовлечения Украины в сферу влияния Польши.
Если ситуация сложится так, что единая Украина перестанет существовать, то, безусловно, Польша сделает резкий шаг к тому, чтобы перевести этот процесс мягкой интеграции на новый уровень, вплоть до включения этих западно-украинских областей в состав Польши.
То, чего не понимают очень многие российские эксперты, что нужно понимать – этот сценарий не является для польских властей оптимальным, лучшим, из всех возможных.
Наоборот, для нее такой сценарий будет утешительный приз, в случае, если Россия добьется целей СВО, выиграет от всей этой ситуации стратегически. А план максимум для поляков – это протекторат над всей территорией Украины в максимально возможных границах.
– Насколько Польша готова к войне с Россией, или мы просто увидим на полях все больше наемников?
– Она усиленно к ней готовится, опять же, это началось не 24 февраля, и даже не в 2014 году, а с момента вступления Польши в НАТО в 1999-ом, после чего эта страна стала уверенно делать ставку на антироссийскую нишу в международных делах.
До этого это было не так очевидно, потому что при президенте Квасневском, в середине девяностых годов, у Москвы и Варшавы были очень хорошие отношения, и тогда Польшу не все воспринимали как однозначно антироссийскую страну.
Но с момента вступления в НАТО, и с момента избрания на себя функции самой антироссийской страны Европы, лидером антироссийского блока в Восточной Европе, Польша усиленно готовится к военному столкновению, и модернизация польской армии происходит ударными темпами.
Это не значит, что Польша хочет воевать с Россией. Недавний разговор президента Анжея Дуды с нашими пранкерами это подтвердил, потому что понятно, что это будет столкновение ядерной державы с неядерной.
Далеко не факт, что западные союзники с ядерной державой за Польшу согласятся воевать. Тут же у поляков еще работает историческая травма, ведь в 1939 году и союзники – Англия и Франция воевать за Польшу с Гитлером не стали де-факто. Де-юре они объявили ему войну, но это была так называемая «странная война», когда на Западном фронте, на немецко-французском фронте не звучало ни единого выстрела, пока Гитлер оккупировал Польшу.
У польских политиков есть обоснованное подозрение, что эта ситуация, в случае конфликта с Россией повторится и сегодня. Но, тем не менее, Польша уверенно готовится к войне, и я не исключаю, что если она будет, то это будет не война с Россией.
Это будет атака не на Калининградскую область, это будет проверка на прочность союзного государства России и Белоруссии.
Здесь по понятным причинам, потому что Белоруссия тоже в глаза польских политиков – историческая часть ее империи, Речи Посполитой, это бывшее Велико княжество Литовское, это вообще сфера приоритетных интересов Польши, и это не Россия, а отдельное государтсво.
В этом отношении Белоруссия защищена от Польши ровно в той степени, в которой она является союзником России. Чем глубже и разветвленнее белорусско-российская интеграция, особенно в сфере безопасности, военной интеграции, тем более защищена Белоруссия от попыток Польши устроить какую-то военную провокацию.
– И не могу не спросить у вас про Калининградскую область. В области начались крупномасштабные учения Балтийского флота, с участием авиации и береговых войск. Насколько сейчас напряженная ситуация, возможны ли реальные атаки, и плюс со всем этим мы видим, как немцы переезжают на зимовку в Калининградскую область для того, чтобы просто сэкономить.
– Во-первых, военная ситуация для Калининградской области стандартная. Я, правда, не военный специалист, но я не вижу тут чего-то такого, чего у нас не было последнюю четверть века, опять же, с того момента, как Польша вступила в НАТО, и как потом Литва вступила в НАТО.
Для нас то, что со стороны, безусловно, может выглядеть фактически как предвоенная ситуация, для Калининградской области это норма, потому что мы живем в окружении государств НАТО, причем не просто государств, а, пожалуй, двух самых враждебных по отношению к России государств НАТО.
В этом отношении военные маневры, военные учения для нас – это абсолютная норма жизни.
По поводу немцев, которые переезжают в Калининград – это была шутка губернатора Калининградской области. Я лично с такими фактами не знаком, и не знаю тех, кто был бы знаком с такими фактами.
Что касается напряженности в целом, то наибольшую напряженность вызывает не военная безопасность на сегодняшний день, а транспортная доступность, логистическая безопасность, которую подрывает своими действиями Литва.
История с блокадой Калининградской области, которая была летом – она не исчерпана, на самом деле эта история долго тянущаяся, она будет тянуться и в следующем году.
В этом году Литва время от времени дает понять, что она в любой момент может Калининградскую область заблокировать. Правила транзита из России в Россию в Калининградскую область – они постоянно пересматриваются в сторону ужесточения.
Сейчас например, Литва вернула старые правила оформления транзитных документов для проезда через свою территорию, и в результате мы, калининградцы, утратили фактически возможность поехать в Россию на личном автотранспорте.
Раньше такая возможность была, а сейчас только железная дорога. Так что основной источник напряжения для Калининградской области сейчас – это враждебные действия со стороны Вильнюса.
